Георги, В. С. Рыбный Мурман в кавычках и без : документально-публицистические хроники Северного рыбопромыслового бассейна последней четверти XX века. В 2 т. Т. 2, ч. 4-7 / Виктор Георги. - Петрозаводск : Verso, 2016.

Глава 1. На переломе (юбилей «РМ», смерть Вилова) Виктор Георги Вилов), начал, как говорится, пахать, и только много позже узнал, что «сватали-то», оказывает ся, не меня, а моего коллегу, просто Инна по те лефону не разобралась, с кем разговаривает. Но как бы там ни было, с 1 января 1991 года я здесь. Не скажу, что все было лучезарно в наших взаимоотношениях и с начальством, и с колле гами — всяко было. Но то, что дух товарищества, о котором так замечательно говорил Н. В. Гоголь в «Тарасе Бульбе», своеобразная атмосфера семьи присутствуют в коллективе, этого никому не отнять...15 Признаться, я долгое время не понимал Во лоди Кикинова. Иногда завидовал его медли тельной основательности в речах и материалах, но чаще всего меня эта медлительность крайне раздражала. Он не был похож на газетного ре портера, не суетился, не нервничал, во всяком случае внешне этого не показывал. В нем что- то было такое, чего не было в нас, мурманских журналистах, закинутых судьбой на край света и пытавшихся этот край сделать своей родиной. Той малой родиной, без которой сиротливо жить на свете. А у Володи такая родина была. Не про сто какая-то абстрактная березка над рекой, а родное село, где жили его предки и без кото рого он не мыслил своей жизни, считая меся цы до пенсии, чтобы вернуться домой. Отсюда и внутренняя основательность, медлительность, присущая, как я сейчас уже понимаю, многим Сергей Архипов Владимир Кикинов карелам (под этим словом подразумеваю не на циональность, а менталитет жителей Карелии). Посудите сами и попробуйте угадать, на ка кую тему пишет Кикинов статью под рубрикой «Взгляд», предваряя ее столь пространным рас сказом: — Мой прадед 25 лет верой и правдой от служил царю-батюшке на морском флоте. И, что самое главное, вернулся в родное село живым и невредимым. По тем временам это было та кой огромной редкостью из-за адских условий морской службы, что таким выжившим после нее мужикам выдавалась специальная госуда рева грамота, дающая право безналоговой тор говли всем, чем он захочет. Короче говоря, эта самая бумага с царским гербом открывала ему прямой путь в купцы, если, конечно, он этого за хочет. И не только ему, а и всем дальнейшим по колениям моряка. Так вот, имея эту своеобразную охранную грамоту, дед мой Василий еще до революции в родном селе Деревянном, что в 25-ти верстах от Петрозаводска, организовал торговлю хле бом. Бабка Аксинья пекла караваи, а дед, на ряду с работой по хозяйству, которое тоже было немалым при шестерых-то мал мала меньше ртах, продавал их. Такой, знаете, своеобразный семейный подряд. Грянул 17-й год с его вывертами и лозунга ми насчет дележки всего якобы награбленного, 115