Георги, В. С. Рыбный Мурман в кавычках и без : документально-публицистические хроники Северного рыбопромыслового бассейна последней четверти XX века. В 2 т. Т. 1, ч. 1-3 / Виктор Георги. - Петрозаводск : Verso, 2016.

Часть первая. Прокляв моря и океаны (восьмидесятые годы) Гитерман и Несветов сидят. Они-то, как я понял, и науськали Каргина на меня. А сам Каргин хо дит по кабинету взад-вперед как медведь и вдруг как рявкнет: «Садись, пиши заявление, что уходишь с работы по собственному желанию!». Я: «Что такое, что за дела, Михаил Иванович? Ты меня на работу принимал? Нет. Принимало со брание. Ну и поезжай в колхоз, собирай собра ние —пусть снимают», —отвечаю. Он: «Да ты...». И пошел нести меня по кочкам. «А свое заявле ние, —говорит, —вот этим товарищам отдашь». И показывает на Гитермана с Несветовым. Я от вечаю: «Это они тебе, Михаил Иванович, товари щи. А мне не товарищи. Понял? И я не хочу о них ничего знать и даже с тобой при них разговари вать». Каргин на них зыркнул-фыркнул, выйдите, мол. Они послушно встали, закрыли за собой дверь. И тогда Каргин подошел ко мне вплотную, взял за грудки и шипит: «Ты что это себе позво ляешь?». А он, чувствую, заведенный до упора. И как дернет —у меня на рубашке пуговицы за трещали, галстук развязался. Ну и я в ответ рва нул его за грудки. А он в кителе —так все восемь пуговиц по полу посыпались. Не выдумываю! Каргин взглянул на меня бешеными глазами, и вдруг в них мелькнул страх. Увидел, наверное, что и я завелся. И стал отходить за угол стола. А у него в кабинете длинный такой стол составлен был для заседаний. Я за ним. Так мы и обежали вокруг стола раз-другой. Дежурный из приемной услышал шум, позвал сидящего в кабинете на против главного инженера, и вбегают они оба к нам. Киреев обхватил Каргина, прижал руки к туловищу, а тот кричит: «Да не меня, а Тимчен ко! —они, оказывается, подумали, что это Кар гин за мной бегает, а не наоборот. —Он на члена правительства руку поднял, мы его в наручни ки сейчас...» А ведь действительно был Каргин и депутатом Верховного Совета СССР, и членом бюро обкома КПСС. Могли бы и «в наручники», но ушел я тогда из «Севрыбы» своими ногами. В колхоз поехал. Остыли потом оба, да что толку... Вот такие конфликты случались тогда в «вы соких» кабинетах. Вскоре, отгуляв незаплани рованный отпуск, я вернулся на свое рабочее место в редакцию. Вернулся не подозревая, что решение о выводе судов колхоза «Ударник» из состава Мурманской межколхозной базы промыслового флота стало причиной не толь ко моего выговора по службе, но и потасовки в кабинете начальника ВПРО «Севрыба». Так что же это за «база» такая, что из-за нее хвата ются за грудки начальники, а одного из руково дителей еженедельника обкома партии (ответ- сек —третье, после редактора и его зама, «лицо» в газете) чуть не выгоняют с работы? Свою точку зрения на проблему изложил сам К. Н. Шапова лов. Его выступление под названием «Колхозно му флоту —высокую отдачу» с портретом автора было помещено в первомайском номере и на чиналось такими словами: — В «Рыбном Мурмане» 22 марта 1985 года опубликована статья «Обида, или Протокол одно го конфликта», в которой затрагиваются пробле мы межколхозной кооперации, взаимоотноше ний рыболовецких хозяйств и их объединенной базы рыболовного флота. Вопросы подняты зло бодневные, особенно в свете решений апрель ского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС. Но, на мой взгляд, раскрыты не со всех сторон и не до кон ца, а некоторые акценты расставлены неверно. Поэтому хочу продолжить начатый разговор... Вот так, не болыие-не меньше: «хочу про должить начатый разговор»! А как вам нравится «некоторые акценты расставлены неверно»? Это и можно назвать высшим редакторским пилота жем —суметь именно в такое русло повернуть праведный гнев высокого начальника, чей де спотический характер «порой перехлестывает в самодурство». Думаю, что первоначальный ва риант выступления отличался более критически ми высказываниями. Но тут оказался «в жилу», «встал в строку» и апрельский Пленум (о чем там говорили —понятия не имею, но ведь су мел еще в марте, до Пленума, подготовить ста тью, в которой несколько опередил товарищей из ЦК КПСС!). Так что Станислав Наумович молодец, такого жеребца укротил! А о том, что ему пришлось туговато, пока я гулял в отпуске, можно судить хотя бы по тому, что выступление Шаповалова поместили в праздничном номере: в советские времена критика в дни Первомая считалась неуместной. Но, наверное, ждать уже было нельзя —без малого полтора месяца Ша 38