Ферсман, А. Е. Избранные труды / А. Е. Ферсман ; Акад. наук СССР ; [отв. ред. Д. И. Щербаков]. - Москва : Изд-во Академии наук СССР, 1959. - Т. 5. - 858 с., [1] л. портр. : ил.

Ж И З Н Е Н Н Ы !! ПУ Т Ь АКА Д ЕМИ К А В. И. ВЕРНАДСКОГО (1863— 1945) 805 димпра Ивановича или под моим председательством (я был его помощни- После переезда большинства учреждений Академии наук в Москву этот кружок снова вернулся территориально на старое место, в древнюю столицу, и начал с перерывами собираться в прекрасном помещении Ми нералогического музея Академии наук . Сейчас, после смерти Владимира Ивановича перед нами, старшим поко лением и молодыми минералогами Москвы, стоит задача не только воз родить этот живой кружок минералогической мысли, но и превратить его в настоящее московское минералогическое объединение, как часть Всероссийского минералогического общества, исторически сыгравшего огромную роль в создании русской минералогии. П ОСЛ ЕДН И Е ДН И В. И . ВЕРНАДСКОГО Когда но время первой мировой войны погиб от сыпного тифа любимый ученик Владимира Ивановича Виссарион Виссарионович Карандеев, ездивший на фронт от земской организации, В. И. писал: «16. IV — 1916 г. Тяжело, а между тем к ак прекрасно, чнето прошла его жизнь; ужасно прервать ее в молодости, но хорошо умереть на нужном деле... Невольно мелькает и горькое чувство, что погиб от случая. Но кто знает? Каждая такая смерть делает мне легче уход из жизни. Но особенно тяжело, когда уходят те, которым по всей справедливости надо было бы уходить позже меня. Но сильно и то чувство, которое я всегда испытывал, когда меня настигала смерть дорогих людей, чувство, что надо сомкнуть ряды». Так же стоически встретил Владимир Иванович смерть своей дорогой жены Натальи Егоровны в годы тяжелой Отечественной войны. Он воспринял ее, как могучий мыслитель, сумевший сочетать нежную любовь к жене с творческим увлечением и любовью к мощи науки . Мы переходим к последним дням и думам Владимира Ивановича. Ост рая память, яркость и определенность понятий и идей не оставляют его, несмотря на возраст (82 года). Спокойно и систематически, медленно гулял он по парку Узкого, и новые мысли и новые планы роились в его светлой, прекрасной голове. Он говорил и думал о России; целыми днями, переска кивая мыслью, стремясь как бы скорее, до конца своей жизни высказаться, рассказывал он о своих планах прошлого и будущего. Сверкающие мысли, но уже похожие на отдельные отрывочные зарницы прошлого среди вечер них туч: о славянских странах и Чехии, о русской науке и русском чело веке, о бессмертии человека, о понятии вечности... Его последними словами были слова любви к стране и к людям, любви к жизни и науке, являвш ейся той энергией, которой он зажигал и сам долго горел. Вечность и бессмертие были для него новым восприятием человека и мира, полным веры в жизнь и будущее, в творчество и науку. И когда над его могилой образовался надгробный холм, когда наверты вались слезы любви, одновременно с этим вырастали новые идеи и вера в жизненные силы человечества. Мрачные и тяжелые картины смерти сме нялись картиной величия и мощи русского народа. Не смерть была посея на на его могиле, а жизнь, полная величия и радости, веры и творчества. Так могучей творческой волей скромных людей строится новый мир нашей науки.