«Мурман бедный. Нужны ему дюже…» : «старая» публика Мурманского берега Баренцева моря в первые советские десятилетия : сборник воспоминаний, некрологов и других материалов / науч. ред. П. В. Федоров ; сост. П. В. Федоров, А. А. Малашенков ; Междунар. банк. ин-т им. Анатолия Собчака, Науч. лаб. геокультур. исслед. и разраб. – Санкт-Петербург : Арт-Экспресс, 2020. – 312 с.

^ 242 ^ ПРАВОСЛАВНЫЕ КОЛОНИСТЫ Не один раз пришлось ему так в воде побывать. На ёле промыш лять было не то, что теперь на моторном боте. Так от простуды и умер раньше времени. VI Сыновья у меня тоже промышленники. Когда стала на Мурмане советская власть, сын Николай у красных служил. Отбирал у купцов все товары из лавок и свозил их в Териберку на центральный склад. А когда началась интервенция, пришли англичане да белые, при казали Николаю все отдать фактористам обратно. Когда все фактории сдал до последнего гвоздя, в Шельпине его арестовали, зато, что у крас ных служил. Грозили ему расстрелом. Из Шельпинаувезли сына сразувАлександровск, даже не пустили спарохода проститься сдетьми. Снасть звериная осталась в воде. Посудину на берегу разодрало, рассохлась, невозможно было нам и промышлять. Осталось у меня две семьи на руках. Старший сын в феврале умер, вдова его сталась с че тырьмя детьми, ав апреле и последнего сына арестовали. Не посмотрели белые, что семья — четырнадцать человек, а до бытчика — не одного. Глазая потеряла от слез в том году. В Александровске, в тюрьме, просидел Николай шесть недель. Там было много наших из Териберки. Сперва держали их на судне «Шексна». Было там полно крыс, так, что страшно было спать. Койки были подвешены. Кормили — давали по две селедки и по две галеты. В одну ночь стали уводить их по одному, в нижнем белье. Волосы ды бом становились, думали, что на расстрел ведут. В тот раз оказалось, однако, что просто пересчитывали и переводили в барак. Перед эти двое совершили побег. Занекоторых белые разрешали вносить деньги иотпускали на по руки. Поехала и я хлопотать. Приезжаю в Александровск. Не знаю, где сын посажен. Нашла, наконец, тюремные бараки, кругом обтянуты колючей проволокой. В одном бараке сидело наших, мурманских, девяносто человек. В дру гом — французы, отказались на фронт выйти.