«Мурман бедный. Нужны ему дюже…» : «старая» публика Мурманского берега Баренцева моря в первые советские десятилетия : сборник воспоминаний, некрологов и других материалов / науч. ред. П. В. Федоров ; сост. П. В. Федоров, А. А. Малашенков ; Междунар. банк. ин-т им. Анатолия Собчака, Науч. лаб. геокультур. исслед. и разраб. – Санкт-Петербург : Арт-Экспресс, 2020. – 312 с.

^ 236 ^ ПРАВОСЛАВНЫЕ КОЛОНИСТЫ Однако, в конце концов, колонисты на Мурмане всегда отбирали у лопарей лучшие угодья и тони. Так и здесь вышло. Мать у меня была баба боевая — она съездила вАрхангельск, сходила к губернатору и по жаловалась, что, вот, лопари не дают нам промышлять и косить сено. Гу бернатор дал бумагу спечатями, что лопари не имеют права пользовать ся реками и озерами, и сенными покосами за семь верст от становища. Царские власти лопарей и за людей не считали, а колонистов все-таки старались на Мурмане удержать. В то время почти не было и пароходства на Мурмане — не то, что теперь, когда в каждое становище заходит пароход. Пароходы пристава ли от Рынды верст затридцать — у Семи Островов. ВАрхангельске мать «выпросила пароходство» — пароходы стали заходить в самую Рынду. Отец мой был лоцманом и указал, где якорное место. Заодно, мать купила вАрхангельске корову, погрузила ее на паро ход, шедший еще тогда до Семи Островов. А из Семи Островов пришлось вести корову тридцать верст берегом до Рынды. Из-за поездки в Архангельск мать бросила дома грудного ре бенка — девочку девятнадцати недель. Когда мать вернулась, девоч ка уже умерла. Мне исполнилось десять лет, ия запросиласьучиться. Мать снача ла и слышать не хотела, но соседка ей присоветовала: — Вученьи плохого нет, тебе же пригодится самой. Школ тогда на Мурмане не было и в помине. Жила в становище Гаврилове одна старуха-карелка грамотная. Читать и писать она умела только по-церковному, знала каноны, справляла панихиды, как старо верский поп. По нынешним временам — совсем малограмотная. К этой старухе меня и отправили слопином. Как только я приехала учиться, сын старухи сплел шестирядную вицу125и положил ее под кровать. — Ну, невеста, учись. Худо будешь учиться — вот тебе розга. Семь недель я учила азбуку: аз, буки, веди, апотом до Ильина дня читала псалтырь. Азбука мне не легко досталась. Старуха была строга даже по тог дашним временам. Помню, однажды она дала мне читать азбуку, а сама пошла в хлев к коровам. Коровы сорвались. А я, как раз, подобрала ло скуточки, которые выбросила однаженщина, и давай ими играть. Стару хаизхлева вернулась злая, увидалалоскутки и схватила свою шестиряд 125 Вица — хворостинка, прут, розга, хлыст, длинная ветка.