Фёдоров, П. В. Спорные вопросы в истории Мурмана, 1917 - 1997 : концепции, суждения, гипотезы / П. В. Фёдоров ; Мурм. гос. пед. ин-т, каф. отечеств. истории ; Ломонос. фонд, Мурм. отд-ние .

ководствовались оповещением за подписью . В. И.. Ленина , и Л. Д. Троцкого (подпись последнего долгое время не упоми налась) об объявлении Юрьева «врагом народа». Эта оценка, и продержалась в литературе вплоть до начала 90-х годов. В виде исключения уже известный нам чекист М. С. Кед ров, считал, что Юрьев совершил несознательное предатель ство, он пошел на соглашение с иностранцами в силу полней шего непонимания задач Советской власти, «непроходимого тупоумия», «самомнения» и «нахальства»/''' А. А. Самойло и М. И. Сбойчаков в книге «Поучительный урок» также указывали па ограниченность Юрьева, его боль шое самомнение и тщеславие. И все же главную скрипку, по их мнению, играл не Юрьев, а его предшественник ца посту председателя Мурманского Совета С. И, Архангельский, ко торого они считали эсером. А. А. Самойло и М. И. Сбойчаков полагали, что С. Й. Архангельский, будучи’помощнико’м ин тервентов, действовал за спиной у Юрьева /5 Позднее Ю. Н. Климов и А. А. Киселев реабилитировали С. И. Архангельского. Они доказали его принадлежность-к партии большевиков, описали его активную деятельность в поддержку революции и Советской власти и тем самым сня ли с этой фигуры все подозрения/6 А Юрьев продолжал числиться «врагом народа» и «пре дателем» до тех пор, пока профессор А. А. Киселев на «круг лом столе» по проблемам историй гражданской войны, про водившемся в 1990 г. в Архангельске, не предложил пере смотреть все старые утверждения, касающиеся Юрьева н не только /7 А. А. Киселев указал на долю ответственности большеви ков. Он пишет:. «...Обвинять одного Юрьева во всех бедах Мурмана, делать .его козлом отпущения, наверно, несправед ливо... Виноват и Центр в лице Ленина, Троцкого, Свердлова, Сталина, Чичерина и их посредника Нацаренуса. Указания Москвы были противоречивыми и неконкретными»/8 Различные оценки вызывала в историографии личность Л. Д. Троцкого. В 20-е годы, когда Троцкий еще находился в высших эшелонах власти, и даже в начале 30-х годов,; когда он уже подвергся опале, историки боялись связывать это имя с началом интервенции на Мурмане. Более того, в историогра фии даже предпринималась попытка показать Троцкого вме сте с Лениным в авангарде борьбы против интервентов. В то же время была известна телеграмма Троцкого в Мурманский 27