Фёдоров, П. В. Северный вектор в российской истории : центр и Кольское Заполярье в XVI-XX вв. / П. В. Фёдоров ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

368 П.В. Федоров •Северный вектор в российской истории сударством. В XVIII в. он исполнял роль периферийной линии обо роны балтийского плацдарма. В XX в. кольская граница стала частью самостоятельного северного рубежа обороны. При этом фактически на протяжении всей истории она являлась «мостом сотрудничества» с соседними странами. Одним из основных механизмов актуализации Мурманского бе рега Баренцева моря становился присутствующий в системе нацио нальной безопасности России безусловный рефлекс поддержания внешних коммуникаций, обеспечивающий незамедлительное от крытие «кольского» окна России в случае закрытия «черноморского», «балтийского» и «архангельского» (эффект «Вторых Дарданелл»), Этот рефлекс сработал дважды — во время Первой мировой и Великой Отечественной войны, превратив мурманский выход в океан в «ко ридор» сообщения с союзниками. При создании океанского флота в послевоенный период российский центр выбрал в качестве одного из основных мест его базирования Мурманский берег. Другим механизмом северной рефлексии являлся обостряв шийся, как правило, на поворотных этапах истории ресурсный голод. Тяжелые климатические условия и крайне слабая заселенность тер ритории длительное время затрудняли освоение природных ресур сов Кольского Севера и омывающих его морей. Только с конца 1920-х гг. перестройка всей политико-идеологической системы позволила российскому центру начать осуществление на Крайнем Севере ре сурсной стратегии, сделав «пилотным проектом» ее Кольский Север. Результатами этой политики стало превращение Кольского Заполярья в индустриально развитый и самый населенный регион за Северным полярным кругом. Становление северной рефлексии происходило неравномерно, импульсивно, в значительной степени будучи следствием реакций на внезапно возникшую слабость. Потребность центра в стратеги ческих резервах Севера нарастала в периоды изолированности или позиционности России по отношению к внешнему миру. К середине 1930-х гг. усилившаяся частота обращений центра на Кольский Север стала переводить их в доминанту, непрекращающуюся связь, каса лось ли это мурманского выхода в океан, границы или ресурсной ба зы. С этого момента в северной рефлексии центра на смену импуль сивности и неравномерности начинает пробиваться осознанность и