Фёдоров П.В. «Каждое время выдвигает своих историков»: беседа с профессором Алексеем Алексеевичем Киселёвым. 1921 год в судьбах России и мира: от Гражданской войны к послевоенному миру и новым международным отношениям. 2011, c.14-26.

были тоже под арестом. И мне, одному из первых исследователей, удалось с ними по­ знакомиться. Это была эпоха открытий. Такая же картина была и при знакомстве с документами по периоду 1917-1920 гг. Нам с Климовым удалось поработать с ранее засекреченными протоколами засе­ даний Центромура, Мурманского Совета рабочих и матросских депутатов, Совжелдо- ра. Мы исследовали документы военных властей (приказы начальников гарнизона, военного порта, военно-морской базы), гражданских учреждений, и перед нами встала картина совершенно иного наполнения, чем раньше. Если в сталинские времена историки Москвы и Ленинграда считали, что в рево­ люции на Мурмане ничего значительного не происходило, или, как утверждал автори­ тетный историк первых лет Советской власти М.С. Кедров, «край жил без большеви­ стского руководства», то выявленные нами источники говорили о другом: обществен­ ная и политическая жизнь Кольского края бурлила. В этом потоке было несколько слоев: у военных моряков жизнь была более активной (и тут главную роль играл Цен- тромур, возглавили его большевики: В.Ф. Полухин, Г.И. Радченко, С.Л. Самохин. А ведь раньше об этих организациях и людях либо ничего не говорили, либо упомина­ лось в другом ракурсе. В общем, новые документы, пущенные в научный оборот, не использованные ранее источники заставили нас, новое поколение историков, трактовать события рево­ люции и Гражданской войны (особенно ее начала) на Мурмане иначе, чем наши пред­ шественники. А ведь ничего этого до начала 60-х гг. в истории науки не было. Все смотрели на мурманские события издалека и сверху: из Москвы (М.С. Кедров), из Ленинграда (И.А. Корнатовский, В.В. Тарасов), из Архангельска (И.С. Шангин). В «Записках краеведа» я писал, что пришлось восстанавливать истину в оценке таких событий, как Февральская революция и двоевластие на Мурмане, роль больше­ виков в событиях 1917 г., деятельность таких демократических организаций, как Цен- тромур, Совжелдор, Мурсовдеп. Сложность заключалась в том, что вся предшествую­ щая литература о революции на Севере базировалась на сталинских концепциях и оце­ нках. Историки сталинской эпохи (В.В. Тарасов, М.С. Кедров, И.С. Шангин) говорили, что на Мурмане фактически революции не было, что тут не было и классовых сил для этого, что все события развивались «без большевистского руководства» (так называ­ лась книга М.С. Кедрова). Эти положения нужны были, чтобы оправдать начало интер­ венции на Мурмане, ибо в этих событиях участвовал и Сталин и им было сделано мно­ го ошибок. Но вождь всех народов ошибаться не мог - и это доказывали его историки. Помимо неправильных или не совсем точных оценок событий в литературе 20-30-х гг. давались ошибочные характеристики таким деятелям того времени, как председатель Мурманского Совета С.И. Архангельский, председатель Центромура С.Л. Самохин, председатели Временного революционного комитета А.И. Сковородин и А.Т. Аверченко, главный начальник Мурманского укрепленного района К.Ф. Кет­ линский, чрезвычайный комиссар Мурманского края С.П. Нацаренус, член Центрому­ ра Г.И. Радченко. И со всем этим предстояло разобраться. Федоров П.В. Хотелось бы затронуть такую тему, как хрущевская «отте­ пель» в исторической науке. Создавая новую концепцию истории революции на Мур­ мане в 1960-е гг., понимали ли Вы, что являетесь свидетелем целого процесса, при­ ведшего к перелому в развитии отечественной исторической науки? Чувствовали ли 17 ГУК Мурманска* государственная областная универсальная научная библиотека