Фёдоров П.В. «Каждое время выдвигает своих историков»: беседа с профессором Алексеем Алексеевичем Киселёвым. 1921 год в судьбах России и мира: от Гражданской войны к послевоенному миру и новым международным отношениям. 2011, c.14-26.

Мурманске. Правда, тут у них были сдерживающие силы в виде военного руководства края - сначала спокойного адмирала А.И. Бестужева-Рюмина, потом резкого и взбал­ мошного, не поддающегося на компромиссы М.Н. Рощаковского, а позже - либераль­ ного адмирала К.Ф. Кетлинского. Федоров П.В. Алексей Алексеевич, как произошло Ваше приобщение к историче­ ской проблематике революции и Гражданской войны? Киселев А.А. Я стал заниматься историей Кольской земли в годы хрущевской оттепели. В 1958 г. поступил в аспирантуру при кафедре отечественной истории Ле­ нинградского государственного университета им. А.А. Жданова и стал сотрудничать с архангельскими и мурманскими архивистами и краеведами. Сначала присматривался к мнению признанных авторитетов (С.А. Смирнов, Н.А. Дмитриев, Е.А. Двинин), изу­ чал их труды, искал свое место в их строю. Моя тема кандидатской диссертации - «Освоение богатств Кольского полуострова в годы второй пятилетки (1933-1937 гг.)» как-то органично вписалась в общую историю Мурмана. Впереди меня по хронологии шел В.П. Пятовский (история первой пятилетки), а за мной (раздел третьей пятилетки) застолбил за собой наш мэтр той поры Сергей Андреевич Смирнов. В 1963 г. я перешел на работу в пединститут, в следующем году довольно ус­ пешно защитился, и тут меня захватила новая тема - «Мурман в дни революции и Гражданской войны». Причем «захватила» помимо моего желания. Дело в том, что в те годы мурманские историки работали над «Очерками исто­ рии Мурманской организации КПСС». Но при предварительном рецензировании той рукописи столичные ученые сказали нам, что первая глава о событиях 1917-1920 гг. слабовата и ее необходимо усилить. А писали ту часть очерков архивисты Тамара Александровна Каменева и Павел Михайлович Хаустов. И вот обком КПСС предло­ жил включить в состав авторов той главы Ю.Н. Климова (он заведовал кафедрой мар­ ксизма-ленинизма в МГПИ) и меня. Так я волею судьбы и обкома КПСС должен был включиться в разработку новой темы. Пришлось изучать сложный в истории Мурмана период. Прежде всего, мы разделили с Юрием Николаевичем проблему на две части - я должен был собрать новый материал по периоду Февральской и Октябрьской револю­ ций, а мой коллега внести дополнения в историю Гражданской войны на Севере. Нам повезло в том, что мы не были связаны с историками предшествующего этапа исто­ риографии, не считали авторитетами таких авторов, как В.В. Тарасов, С.С. Хесин, И.С. Шангин. Мы были свободны в своих толкованиях и оценках. Второй момент - нам благоприятствовала политическая обстановка в стране: шло развенчивание культа личности Сталина; продолжалась реабилитация людей, пострадавших от тоталитарной системы; присмирела цензура, ее стали интересовать больше вопросы сохранения государственной тайны, чем политический сыск; совет­ ское общество начало хоть и робкие, но явные шаги по пути к демократии; стало чуть полегче печататься. И самое главное для нас, историков - стали шире открывать свои двери архивы и закрытые до того т.н. спецфонды библиотек. Как видите, я начал исследовать историю Мурмана в благоприятное для краеве­ дов время. Помню, с каким энтузиазмом я знакомился с коллекцией документов В.И. Кондрикова. Это были материалы по истории социалистического строительства и индустриализации Кольского полуострова, в свое время собранные управляющим треста «Апатит». После того как в 1937 г. Кондрикова репрессировали, его бумаги 16