Фёдоров П.В. Заполярный город и природно-культурный ландшафт: образы и реальность. Учёные записки МГПУ. 2006, Вып. 2, с.4-6.

Процесс превращения заполярного поселения в город занимал не годы - десятилетия, и не столько был связан с ростом численности населения, сколько с проблемой укоренения последнего. Строители и первопоселенцы новых индустриальных поселений приходили на Север часто неосознанно (а в советский период зачастую просто вынужденно или даже принудительно): они шли сюда не жить, а работать - строить порты, заводы, фабрики, флот. Экстремальность условий Заполярья и прагматизм стоявших задач и, кроме того, нехватка ресурсов делали второстепенными здесь, по крайней мере в пер­ вое время, проблемы культурно-духовного плана. В годы индустриализации окончательно утвердилась установка на покорение заполярной природы, хищническое истребление ее богатств. Отсюда расхожим стало утверждение: «большевики победили тундру». Такое гипертрофированное возвышение человека над природой практически выводило его за пределы диалога с ней, чем подрывались важнейшие основания гуманитарного развития. Отрицая природу, подменяя гуманистические ценности технократическими, человек незаметно отрицал самого себя. Внешний облик первых городских поселений в Заполярье мало походил не только на города, но даже на ухоженные села. Так, например, океанограф В.А. Васнецов, посетивший Мурманск в 1924 году, прямо указывал, что термин «селение» мало подходил для обозначения того, что он увидел здесь: «Ско­ рее можно было назвать становищем это беспорядочно разбросанное скопление разношерстных малень­ ких строений. А еще лучше позаимствовать у Джека Лондона его термин “лагерь”, какой он применяет для быстро возникающих поселков на Аляске» [2]. Облик «лагеря» имели все возникавшие в Заполярье в XX веке города на первом этапе своего существования. Последующее затем превращение лагерей в города - в целом закономерный этап разви­ тия, обусловленный, с одной стороны, происходившим приспособлением, адаптацией человека к север­ ной экстремальности, обретением здесь гуманитарных стимулов развития, а с другой - самой государст­ венной политикой, которая начиная с 1930-х гг. все более «поворачивалась» к живущим на Севере. Государство, не изменяя стратегическим задачам, стало осознавать, что создание социальной инфраструктуры за Полярным кругом - искусный способ решения здесь проблемы «рабочих рук». Отсюда и возобновление придуманных еще царским правительством северных льгот, и строительство на Севере учреждений культуры и образования, и многие другие меры, способствовавшие появлению городской культуры. Генезис заполярного города неизбежно отображался на природно-культурном ландшафте. В Мурманске, изначально состоявшем из одноэтажных деревянных бараков, без улиц, первые признаки городского ландшафта стали проявляться спустя десятилетие после основания города, во второй половине 1920-х гг. Именно тогда созданием в Мурманске Общества изучения Мурманского края, а также краеведческого музея в 1926 г. выявилась интеллектуальная среда города. Ее воздействие вскоре отразилось и в архитектуре. В 1927 г. в Мурманске было построено первое, внушительных размеров, каменное здание универмага транспортно-потребительского общества, имевшее парадный, торжественный вид; а поблизости от него в стиле модного конструктивизма тогда же был сооружен памятник Жертвам интервенции, опять же первый в городе. Перечень монументальных объектов спустя несколько лет пополнился целым рядом зданий на центральном проспекте. В 1931 г. был утвержден генеральный план развития Мурманска, в соответствии с которым в городе появились улицы [4]. Вскоре их связало регулярное автобусное сообщение. В 30-е же годы заметно раздвинуло свои границы город­ ское культурное пространство: в Мурманске начали действовать звуковой кинотеатр, 3 профессиональ­ ных театра, областная библиотека, два техникума, Учительский институт, Полярный институт морского рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО). Другим важнейшим признаком городского ландшафта стали природные зоны, скверы. Искусственное создание зеленых насаждений в городе - само по себе вызов сельскому ландшафту, естественному в своей основе. Однако в Заполярье это еще и вызов самой природе, подарившей этим широтам лишь бедную растительность лесотундры. В одном из первых мурманских скверов на улице Ленинградской, появившемся в начале 1930-х годов, было решено устроить что-то вроде дендропарка. Здесь посадили деревья разных пород, привезенные из Ленинграда и с Соловецких островов [3]. Работа по озеленению городов в не­ благоприятной среде Заполярья была поставлена на научную основу с учреждением в 1931 г. Полярно­ альпийского ботанического сада в Хибинах. Появление скверов в заполярных городах - свидетельство глубоких изменений в восприятии Севера в среде поселенцев, приехавших сюда работать. Процессы постепенного приспособления мигрантов к экстремальным условиям Севера, оседания их на северной земле делали актуальными потребности духовного развития, эстетического созерцания мира. Появление скверов, как и создание первых заповедников (Лапландского и Кандалакшского), в то же время было скрытым, подсознательным протестом против технократических установок власти, направленных на безжалостное истребление при­ роды. 5