Ермолаев, Д. А. Звенья / Дмитрий Ермолаев. - Мурманск : [б. и.], 2010. - 255 с.

нас молиться за неё. Та женщина помогала, чем могла: приносила продукты, добывала дрова, подсказывала, как поступить в том или ином случае. Однажды она пришла и сказала: «Вам здесь оста­ ваться больше нельзя, подавайте документы на выезд». Не в по­ следнюю очередь из-за её ходатайства бабушку и выпустили. Семья оказалась в Болгарии. В Шумене один русский, состоятель­ ный человек, содержал гимназию для детей эмигрантов. Бабушка поступила туда учительницей. Как-то раз в гимназию взяли нового преподавателя, недавно переехавшего из Соединённого королев­ ства сербов, хорватов и словенцев - так тогда называлась Югосла­ вия. Его представляли другим учителям и, когда дошла очередь до бабушки, сказали, что вот, мол, вдова такого-то генерала. Он уди­ вился и говорит: «Я знал такого в Белграде». Бабушка: «Моего звали так». Тот: «И моего так. Он был ранен, но сейчас всё в по­ рядке». Дело кончилось тем, что бабушка упала в обморок. Потом они с дедушкой списались, и скоро он перевёз всех к себе. Заканчивалась Светлая седмица, а май ещё только начинался. Всюду в парках и скверах среди зыбкого, шелестящего листвой древесного моря зажигали белые огни маяков цветущие каштаны. По огороженным разновеликими скалами домов проливам незна­ комых мне улиц, огибая островки памятников, лавируя между встречными течениями людей и машин, Тарасьев вёл меня с уве­ ренностью опытного лоцмана по одному ему известному курсу. Вёл, словно не замечая играющей в кафанах музыки, ярких выве­ сок и стеклянных витрин попадавшихся навстречу магазинов, тор­ говцев сувенирами, разложивших в тени значки и наклейки, катавшейся на скейтах молодёжи, надписи на угловой стене «у де- войки са виолином наилепши очи», - того прилива городской жизни, который нахлынул на меня со всей силой, завладев внима­ нием и воображением. Потихоньку мы дошли до Калемегдана - старой турецкой крепости, некогда могучей и грозной, а ныне ставшей памятником самой себе, местом прогулок и отдыха. Сверху океаном расплескалось бескрайнее небо, переливавшееся, казалось, у самого горизонта в серебристые воды Дуная. Дунай далеко внизу под нами соединялся с Савой и в свою очередь у другого края окоёма вливался обратно в лазурную высь. На кре­ постной стене, болтая ногами над обрывом, обозревали окрестно­ 82