Ермолаев, Д. А. Звенья / Дмитрий Ермолаев. - Мурманск : [б. и.], 2010. - 255 с.

Крайний слева - Чумбаров-Лучинский Установилось хрупкое, кратковременное равновесие сил. Ни одна из сторон не собиралась уступать. Александров, скорее всего, видел в действиях тройки «центровиков» попытку «узурпации» власти и ревизии завоеваний заполярной «революции», те же, со своей стороны, считали его сомнительным элементом, попутчиком, а некоторые его действия - партизанщиной. Впрочем, это была не только их позиция. Так думали многие представители новой мур­ манской управленческой верхушки. К примеру, всё тот же Маза- вин, которого по праву можно назвать «летописцем» тех событий, давал председателю ревкома такую оценку: «Александров, хотя и руководитель восстания, но всё-таки не совсем свой человек, быв­ ший офицер-интеллигент с не совсем определённой физиономией». Любопытное свидетельство отношения Чумбарова-Лучин- ского ко всем «бывшим», хотя бы даже и сочувственно настроен­ ным, приводит в книге «Вечер. Окна. Люди» известная советская писательница В.К. Кетлинская, жившая в 1920 году в Мурманске. Она вспоминает, что большевистский вожак разговаривал с её ма­ терью, вдовой контр-адмирала Кетлинского, «ершисто: «Вы же из чуждого класса, что вам наша революция? Вы что же решили сни­ зойти до нас?»... Пришёл он как-то вечером, а в его кудлатых, 222