Ермолаев, Д. А. Звенья / Дмитрий Ермолаев. - Мурманск : [б. и.], 2010. - 255 с.

сидят, и ужаснулся - быть грозе. Впрочем, гроза и без того была: дождь в окно так и колотился, ветер бушевал, гром гремел, молнии сверкали, - страх Божий да и только. Долго они так сидели, ни слова не проронив, но хотя и мол­ чали, - шла меж ними неслышная ухом беседа. - А ведь ты партизан не партии и Тито, а Зоранки и Горана Крстановичей - православных родителей сын, - молча говорил четник. - А не твой ли, четник, брат родной Небойша Станишич в Союзе коммунистов Югославии был, видные посты занимал, - отвечал генерал. - Да твой же, партизан, прадед Джордже и мой - Душан вместе в гайдуках головы турецкие рубили, за Сербию Великую бились, - поддавал жару четник. - За Сербию, величие которой в братском союзе с другими славянскими народами. За Великосербию, имя которой Югосла­ вия, - не отступал генерал. Где теперь твоя Югославия? - рубил с плеча четник. -Там же, где и твоя Великая Сербия, - отражал удар генерал. Вскипел тут четник, сверкнул глазами, поднялся, хотел уйти, но остыл и сел, - куда бежать из собственного дома. Горько заду­ мались оба. - Нет больше в Сербии ничего сербского, - не словами, серд­ цем произнёс четник. - Нет. Не стало, - эхом откликнулся генерал - беззвучно, душой. И заплакали седые головы: над ушедшей юностью, разбитыми надеждами, несчастной судьбиной своего народа-мученика. Бошко умолк, рассеяно уставившись в одну точку где-то над моей головой, как будто не замечая скрывавшего небо навеса, смотрел прямо в пронзительную бездонную высь. Затем, очнув­ шись, продолжил: - А отплакав, встали, крепко обнялись, по-братски троекратно расцеловались и пошли вытаскивать генералову колымагу. С тех пор как не было злее ненависти, так не стало крепче любви, чем между партизаном и четником. И как складывали песни об их вражде, так теперь поют об их дружбе. 168