Ермолаев, Д. А. Иван Александров. Штрихи к портрету лидера мурманской революции / Ермолаев Д. А. - Санкт-Петербург : Интан, 2008. - 50 с.

статью Мурманский переворот», в которой он утверждал, что «мурманский пролетариат» в последние месяцы белой власти «перешел к нелегальной, конспиративной организации», прав­ да, не заявляя себя при этом ее руководителем.(ЗЭ). Позже, уже в декабре 1934 года, он писал: «Приступив к подпольной орга­ низации будущего восстания, я начал с работы в комендантс­ кой команде и рабочей роте, а так же среди бывших арестован­ ных красноармейцев. Двигаясь по линии конспирации и пус­ кая связь с рабочими порта и железной дороги, я не обнаружил нигде... присутствия организации... Я нашел отдельных товари­ щей, разбросанных по разным местам, часто менявших свое ме­ стопребывание, не терявших присутствия пролетарского духа и стремления помочь в борьбе за Советскую власть... Мое чутье подполыцика-болыиевика после работы в Спартаковской орга­ низации Германии мне прямо указывало на необходимость со­ здать такую организацию на базе вооруженных сил и бывших красноармейцев, к которой пойдут нити от всех групп и лиц, связанных между собой профессиональной близостью или зна­ комством».(40). Вопрос о том существовала ли в Мурманске в последние ме­ сяцы перед сменой власти законспирированная организация, осуществлявшая подготовку восстания, имеет большое значе­ ние, поскольку позволяет прояснить характер переворота: его стихийность или, напротив, подготовленность. Собственно, дело даже не в том велась ли в краевом центре агитационная и про­ пагандистская деятельность - разумеется велась - сколько в том насколько активный и организованный характер она носила и какое участие в ней принимал лично Александров? И здесь нуж­ но признать, что помимо воспоминаний самого мурманского «комиссара» нам известен пока только один ис-точник, в кото­ ром прямо, без обиняков, утверждается существование руково­ димого Александровым подполья. Это воспоминания одного из членов исполкома Мурманского Совдепа и Ревкома в феврале - мае 1920 года Степана Мазавина. Их ценность повышается тем, что написаны они по горячим следам событий - 24 мая 1920 года и представляют собой не обычные мемуары, а фрагмент докла­ да в партийный комитет при Петросовете. Мазавин сообщает, 14