Дюжилов, С. А. Судьбы науки на Кольском Севере (по материалам Кольской базы АН СССР) // Этнокультурные процессы на Кольском Севере : сборник статей / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Междунар. центр по развитию науки, культуры и образования в Баренц регионе. - Апатиты, 2004.

Под воздействием среды оказалось в первую очередь печатное слово - стенгазета Кольской базы "За освоение тундры", впервые увидевшая свет еще в 1931 г. Против ее "мамаши-редакции" открыто выступил малоизвестный аспирант Географического института С.Л.Луцкий, заявивший, что последняя "помещает в стенгазете очерки о красоте Хибин, неясные приятные пожелания, стихи и весьма благодушные отчеты", но при этом умалчивает "о прорыве в выполнении плана, о носителях трухлявых теорий самотека и "творческого настроения", о срывщиках плана, о политической инертности некоторых членов коллектива..., о решениях актива, разоблачающих политические и научные недочеты базы" [Луцкий 1937: 4]. Критика рабкоров малотиражки "Тиэтты" не осталась без последствий. Романтические очерки прежних лет (по определению С.Л.Луцкого) уступили место в стенгазете явно спланированному валу обличительных и пропагандистских статей (если в 1936 г. вышло лишь пять ее номеров, то в 1937 г. их было уже 13, включавших 175 материалов), направленных в основном на ликвидацию "последствий вредительства И.Д.Чернобаева и его компании", на "развертывание социалистического соревнования, внедрение стахановских методов в работу научного и обслуживающего персонала, вскрытие и ликвидацию всех неполадок, сбор рационализаторских предложений" [Коровкин 1938: 3]. В результате "революции сверху" на Кольской базе изменилась в неблагоприятную сторону духовная и социальная основа существования науки. Словно из небытия доносят первоисточники живые голоса покаяния и саморазоблачения: вместо "академических" изречений громко раздалась бичующая речь, научные сотрудники "заговорили о политических ошибках прошлого, недочетах научной работы, прорывах плана, недостатках политвоспитания, аполитичности, отсутствии бдительности" [Дараган и др., 1937:4]. "Период работы с Чернобаевым, - заявил на общем собрании исполняющий обязанности ученого секретаря В.X.Дараган, - был самым черным периодом в моей жизни. Мне больно и стыдно за этот период. Все, что можно и нужно, чтобы база исправила свои недочеты и вошла в число хороших научных учреждений, я делаю и сделаю" [НА КНЦ РАН. Ф.1. Оп.6. Д.45. Л. 14]. Проявляя необходимую бдительность, ему вторил заведующий геологическим отделом А.Н.Лабунцов: "Через базу каждый день проходят десятки, а то и сотни туристов и экскурсантов. Мы им показываем нашу работу, проводим беседы. Но на базе нет никаких указаний, никаких конспектов для этих бесед, и быть может, мы невольно разглашаем те сведения, которых разглашать не нужно". Не обошлось и без громких разоблачений. "Это Павлов, - сливаются голоса в коллективном хоре, - забыв свое комсомольское звание, активно помогал орудовавшим на базе проходимцам. Это Павлов не обеспечил политической заостренности в работе месткома, Павлов способствовал развитию подхалимства" [НА КНЦ РАН. Ф.1. Оп.6. Д.45. Л. 14]. Так "живая советская струя" пробилась, в конце концов, на Кольскую базу Академии наук и были сделаны первые шаги к превращению ее в "боевое научное учреждение". Заметно изменилась не только общественно-политическая жизнь научного социума, в повседневную практику базы вошли производственные совещания с обсуждением и принятием сотрудниками 105