Дюжилов, С. А. Судьбы науки на Кольском Севере (по материалам Кольской базы АН СССР) // Этнокультурные процессы на Кольском Севере : сборник статей / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Междунар. центр по развитию науки, культуры и образования в Баренц регионе. - Апатиты, 2004.

Уже на рубеже 1920-1930-х годов в записке В.М.Свердлова "Общее настроение ученых и технической интеллигенции", в частности академик А.Е.Ферсман обвинялся в "двурушничестве" и противодействии планированию в АН СССР [Тугаринов 1991: 48]. Девятого января 1930 г. заместитель председателя ОГПУ Г.Г.Ягода и начальник Секретно-оперативного управления ОГПУ Ленинграда Г.Е.Евдокимов под грифом "совершенно секретно" направили И.В.Сталину докладную записку "О состоянии следствия по делу о деятельности контрреволюционных группировок в АН СССР". Ее авторы пытались доказать, что помимо "монархической группировки" С.Ф.Платонова в Академии наук существовала другая "группировка", которую возглавляли А.Е.Ферсман и С.Ф.Ольденбург. Как утверждалось в докладной записке, эта "группировка" "вела активную борьбу с советским влиянием в академии" [Источник 1997, 4: 17]. Затем в 1932 г. в журнале Комакадемии "За марксистско-ленинское естествознание" появились необоснованные критические замечания Н.М.Федоровского в адрес А.Е.Ферсмана и его коллег. Автор статьи обеспокоен наличием в номенклатуре минералов значительного числа названий "бывших царей, министров, генералов и тому подобных деятелей старого режима", что вредно, по его мнению, влияет на воспитание молодежи [Федоровский 1932: 78]. Не менее абсурдно также заявление этого ученого-марксиста о том, что "работы Академии наук по изучению производительных сил страны в части минерального сырья дали самый ничтожный эффект сравнительно с теми огромными количествами средств и кадров, которые были затрачены на изучение вышеперечисленных вопросов" [с.87]. Подобные обвинения, к счастью, не закончились трагически для А.Е.Ферсмана, но они создали стереотипы подозрительного отношения власти ко всему, что связано с именем и делами академика. История Кольской базы - наглядное тому подтверждение. Вернемся к событиям 1937 г. в Хибинах. В "Кировском рабочем" 15 августа напечатали очередную статью с резкой критикой деятельности Кольской базы АН СССР. Некто Гаврилов, по-видимому, не понаслышке знал, что происходило в Хибинском научном стационаре: "повседневного политического руководства коллективом базы, повседневной борьбы с нездоровыми настроениями - нет", так как "отсутствуют партийная и комсомольская организации, местком же вопросами политического воспитания не занимается", научно-массовая работа (читайте "политическая" - С.Д.) "не пользуется особым вниманием коллектива", "марксистская литература не находит широкого спроса на базе" (в библиотеке нет произведений К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина, И.В.Сталина, хотя до недавнего времени выписывался немецкий журнал "Геополитика"), "критика и самокритика не в почете", "соцсоревнования на базе нет", но зато есть "отдельные люди, не заслуживающие ни политического, ни научного доверия", налицо "политическая отсталость многих членов коллектива" и отчасти "далеко не советские разговорчики" среди них, наконец, невыполнение отделами базы, за исключением Ботанического сада, плана научных работ 1937 г. [Гаврилов 1937: 3]. Безусловно, нет оснований идеализировать работу Кольской базы, упрощать те проблемы, с которыми она ежедневно сталкивалась, однако из приведенных оценочных суждений следует, что чужеродный суперорганизм к концу 2-й пятилетки еще не проник достаточно глубоко внутрь "естественного организма" хибинской науки. 104