Дюжилов, С. А. Судьбы науки на Кольском Севере (по материалам Кольской базы АН СССР) // Этнокультурные процессы на Кольском Севере : сборник статей / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Междунар. центр по развитию науки, культуры и образования в Баренц регионе. - Апатиты, 2004.

своеобразный манифест по перековке научных кадров Хибин, положивший начало противоборству на региональном уровне науки и власти. Закономерно, что ведущую роль в борьбе за "чистоту" советской науки сыграли партийные органы. В постановлении объединенного заседания Президиума Кировского районного исполкома и Бюро районного комитета ВКП(б) от 30 января 1935 г. обращалось внимание АН СССР на неудачный подбор кадров Кольской базы, частично состоящих из лиц, социально чуждых в прошлом, на недостаточность квалифицированного руководящего научного персонала, на незначительный процент партийно-комсомольской прослойки и на отсутствие материального стимула для закрепления на постоянную работу высококвалифицированных кадров [НА КНЦ РАН. Ф.1. Оп.6. Д.40. JI.9-10]. В январе 1936 г. Кировский районный комитет партии принимает уже специальное решение о работе Кольской базы АН СССР, в котором, в частности, отмечалось, что научное учреждение "плохо связано с местной промышленностью, совершенно недостаточно борется за изучение богатств Кольского полуострова" [Кировский рабочий 1936, 11.05: 3]. Руководству базы предлагалось в сжатые сроки устранить имеющиеся недочеты и существенно расширить ее деятельность. Фактически усилиями партийных органов Хибин было покончено с автономией (пусть даже и относительной) заполярного академического стационара, его "организм" оказался в условиях, более удаленных от оптимальных, чем было ранее. Девятого мая 1936 г. на бюро РК ВКП(б) был заслушан отчет администрации базы о выполнении январского постановления. И хотя в выступлениях заместителя директора И.Д.Чернобаева и парторга Рабиновича речь шла о серьезных "подвижках" в работе учреждения: "организовано много новых секторов, в том числе геохимический и экономический", "увеличилось число научных работников, только в геологическом секторе сейчас их насчитывается 10 человек", "началась разработка вопроса об использовании нефелина как алюминиевого сырья" и т.д., тем не менее в принятом решении явно преобладали знакомые формулировки, "разбавленные" выявленными в ходе прений новыми фактами: "база не только не оказывает помощи геологическому бюро при тресте "Апатит", но даже не интересовалась его работой", "почти не проводятся лекции на краеведческие темы" [Кировский рабочий 1936, 11.05: 3]. Годом "великого перелома" в деятельности Кольской базы АН СССР стал 1937 г. С этого времени она вступает в своеобразную полосу рукотворного кризиса, не прекращающегося вплоть до 1941 г. Примечательно, что начало периода "бурь и потрясений" на Кольской базе совпало с тяжелой болезнью А.Е.Ферсмана, когда академик не мог вмешаться в ход событий. Его заместитель по хибинской базе И.Д.Чернобаев был обвинен в ее развале и в "умышленном вредительстве", смещен с занимаемой должности, следствием чего стало развертывание широкой кампании по искоренению "остатков гнили" и "кондриковско-чернобаевской линии поведения в научно-исследовательском учреждении" [НА КНЦ РАН. Ф.1 Оп.6. Д. 45. Л.14]. С учетом обнародованных фактов можно предположить, что прямо или косвенно это был удар, направленный против А.Е.Ферсмана и его школы. Попытка традиционного научного общества отстоять свою автономию и остатки академических свобод не могла не вызвать противодействие сил бюрократии. 103