Дюжилов, С. А. Судьбы науки на Кольском Севере (по материалам Кольской базы АН СССР) // Этнокультурные процессы на Кольском Севере : сборник статей / Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Междунар. центр по развитию науки, культуры и образования в Баренц регионе. - Апатиты, 2004.

В упомянутых выше работах освещается главным образом трагическая история тех или иных научных направлений в 1930-1960-е годы. Менее затронута исследователями деятельность в тоталитарном обществе отдельных научных учреждений. Обращаясь к судьбам академической науки на Кольском Севере, мы надеемся частично восполнить этот пробел. Нелегко представить, что неологизм "репрессированная наука" имеет непосредственное отношение к предмету нашего исследования. Мы долгое время обманывали себя тем, что связывали историю исследовательского центра в Хибинах исключительно с бережной заботой большевиков о процветании науки в Заполярье. А между тем становление и развитие одного из первых периферийных академических учреждений протекало в условиях острого социального противоборства, усиливающегося идеологического диктата со стороны как центральных, так и местных партийных и государственных органов власти. Научная мысль рассматривалась как мощное и действенное средство формирования общественного сознания. Центр в Хибинах, возглавляемый с его основания академиком А.Е.Ферсманом, не был исключением. Другое дело, что и сам Александр Евгеньевич, и его сотрудники, среди которых было немало носителей традиций старой академической науки, а также высланных, не питали, мягко говоря, большой любви к политике и предпочитали заниматься чисто научными проблемами. Такая далеко не большевистская позиция руководства Горной станции не могла долго оставаться вне "поля зрения" властей. 20 августа 1934 г. в газете "Хибиногорский рабочий" была опубликована статья М.Матвейкина "Работе станции Академии наук - помощь и внимание общественности", пропитанная духом "партийной" заботы о молодом учреждении. Ее автор, памятуя о прежних заслугах Хибинской горной станции в разрешении апатитовой проблемы, выразил серьезную озабоченность потерей темпа в работе детища А.Е.Ферсмана: "план изыскательных работ 1934 г. не выполняется", "слабо ведется изучение заполярного климата", "химическая лаборатория до сих пор не может справиться с прошлогодними материалами". Далее М.Матвейкин, руководствуясь в основном идеологическими "измами", вскрыл причины названных недостатков: "заведующая станцией Е.П.Кесслер (родственница А.Е.Ферсмана - С.Д.) слишком много занята организационными и хозяйственными вопросами, и у нее почти не остается времени для руководства научно-исследовательской деятельностью", "партруководства на станции не было и нет, при наличии большого количества научных работников и рабочих... среди них нет ни одного партийца", "профбюро до сих пор к работе не приступило", "соревнование исследовательских бригад не организовано, слабо развернуто ударничество, потому что нет никакого учета ударников и их работы", "обмен опытом между научными секторами организован слабо, а производственные совещания бывают очень редко", "советские и профсоюзные организации мало уделяют внимания работе станции". Перед нами По мнению М.Г.Ярошевского (1991), в 1930-1960-е годы объектом репрессий оказались не отдельные ученые, а научное сообщество в целом, его менталитет, его жизнь во всех ее проявлениях, поэтому применительно к сталинской эпохе речь должна идти о так называемой "репрессированной науке”. 102