Дюжилов, С. А. Развитие научных исследований на Кольском Севере, 1920-1941 : автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук : специальность 07.00.02 – Отечественная история / Дюжилов Сергей Александрович ; [науч. рук - д-р ист. наук, проф. А. И. Афанасьева ; Ин-т яз., лит. и истории Кар. науч. центра РАН]. - Петрозаводск, 2001.

С двух штатных научных работников в 1932г. численность научного и научно-вспомогательного персонала Кольской базы выросла до 70 человек к апрелю 1941г. За это время заметно изменился коллективный портрет научного социума базы. Если в 1936г. прослойка лиц рабоче-крестьянского происхождения среди ученых составляла 42%, то в 1940г. - почти 70%. За те же годы многонациональный состав научных кадров базы обновился на 74% (продолжали работать на ней лишь 4 специалиста со стажем более 5 лет), увеличившись численно в два раза. Правда, говорить о серьезных качественных его изменениях вряд ли приходится, только 60% научных сотрудников имели высшее образование, 23% - ученую степень кандидата наук (да и то за счет пригла шенных). Сложившийся накануне войны научный потенциал базы далеко уже не походил на спаянный коллектив первых хибинцев, являвшихся носителями лучших традиций ферсмановской школы. В соответствии с задачей исследования в третьей главе анализируются политические и идеологические условия функционирования Кольской базы АН С С С Р в 30-е годы. Надо отметить, что становление и развитие одного из первых периферийных академических учреждений протекало в условиях обострения политической борьбы (здесь и конфликт между старыми специалистами, в числе которых были высланные, и так называемыми “выдвиженцами”, и широкомасштабная кампания по дискредитации директора Кольской базы акад. А.Е.Ферсмана, с неоднократными попытками сместить его с этого поста), а также усиления идеологического диктата как со стороны центральных, так и местных партийных и государственных органов власти. Бесспорно, это не могло не сказаться на деятельности Кольской базы, в которой переплетались такие реалии как вызов всемогущей системе (из партийного протокола собрания: “16 человек не участвуют в общественной работе, 6 человек отказались изучать историю партии”) и страх перед ней (в стенгазете коллектива “вы не найдете ни одной настоящей подписи автора...”), приверженность ученых идее “чистой” науки (количество членов партии среди них на базе до войны не превышало 5-8 человек) и их недостаточную сплоченность (“...в самом коллективе царит нездоровая атмосфера, имеют место беспринципные группировки, враждебные друг другу...”), широту, глубину, новизну и результативность научных поисков и вместе с тем определенную политизированность, схематичность и плановость этих работ, высокую степень неудовлетворенности достигнутыми результатами со стороны партийных и 18