Дудакова, Е. Ф. Веселые хроники из жизни одной семьи / Елена Федорова. –Мурманск : ПЦ «Доброхот», 2015. - 360 с.

Нет худа без добра! 67 скользили по мелкому песку. Если впереди шла мама и тащила ме­ ня за руку, то путь преодолевался легко. Но чаще всего мне, как старшей, приходилось идти самой — помогали пятилетней Маришке. Пришлось выработать специальную тактику. Медленно двигаться нельзя: из-за скольжения останешься на месте. Идти по краю нельзя: короткие, не выше щиколоток, но колючие упругие стебли невзрачно­ го рогача лезли в дырочки сандалий и сильно кололи. Оставалось бежать быстро, но не посередине тропки, а наступая правой ногой на один её край, левой — на другой. Правда, бегать в сандалиях... Ох, лучше в них не бегать потому, что неизбежно их широкими рантами собьёшь косточки на щиколотке. Впрочем, последнее не суть важно, всё равно ведь бегали и всё лето ходили с разбитыми косточками. Ничего, как говаривали наши родители, до свадьбы действительно всё зажило! Однажды мы с мамой втроём стали карабкаться по тропинке, собираясь отправиться в город погулять. Я одним махом взлетела до середины горы, за мной шла мама, ведя за собой Маришку. Вдруг сестрёнка вскрикнула и отчаянно заплакала. Я повернулась и вижу: мама в своем выходном зелёном платье с белым горохом, почему- то стоит на четвереньках посреди тропки, наполовину закрыв собой заливающуюся плачем Маришу. Что случилось? Я осторожно, смотря себе под ноги, стала спускаться к ним шагом «лесенка», как говорят лыжники. Пока шла, мама уже села спиной ко мне. На голове у неё красовалась большая войлочная шляпа с полями и мягкой опушкой по краю. Такие шляпы тогда все носили на море. Подошла поближе и слышу её голос: «Ну что ты, глупышка рас­ плакалась? Подумаешь, упали!» Я осторожно, чтобы не налететь на маму, которая перекрыла собой тропинку, подошла к ним, наступи­ ла на противный рогач и встала сбоку. Мама сдвинула шляпу на затылок, чтобы лучше видеть Маришку, а та заголосила ещё больше! Я смотрю на обеих и не знаю, что делать, впору самой зареветь: у Маришки большие ссадины на коленках, из которых сочится кровь, а мама похожа на какой-то сказочный персонаж, причём не очень- то добрый. На глазах тёмные очки, лицо в песке и капельках крови, поля шляпы густо усеяны колючками и даже целыми веточками рогача. Вдруг мама начала... смеяться! Это было так неожиданно, что мне плакать расхотелось, а Маришка затихла. «Ой, не могу! Надо же так шлёпнуться! — смеялась мама. — Представляю, как это нелепо выглядит со стороны: ползёт по горе на четвереньках дама в панаме!»