Дранишников, В. В. Ностальгия по всеобучу в советской школе // Наука и образование. – 2010. – № 11. – С. 224-231.

В. В. Дранишников Ностальгия по всеобучу в советской школе 227 свое равнодушие и черствость. В приказе по школе мне объявили выговор. Но самые большие мучения для меня начинались то­ гда, когда школьники сдавали экзамены на аттестат зрелости. На экзаменах присутствовала комиссия, в которую наряду с директором школы и учителем истории входили также работники райкомов и гор­ кома комсомола, инструкторы обкома КПСС. В каждом классе среди выпускников было несколько человек, которые за все годы учебы ни разу не смогли даже ответить у доски. Их оценки за четверть складывались из оценивания простейших форм работы с учебником или контурной картой. Ко­ нечно, на экзаменах по другим предметам их было легко «вытянуть» —исправить ошибки в сочинении, написать решение задачи, но на устном экзамене по истории и обществоведению при ответах на слож­ ные объемные вопросы помочь таким детям было невозможно. Правда, на экзамене можно было поль­ зоваться справочной литературой и плакатами, но уровень практических умений у таких школьников был настолько низок, что они не могли пользоваться даже этими официальными «шпаргалками». Однажды на экзамене у меня готовился к ответу именно такой ученик, а в комиссии, как назло, си­ дели два партийных работника. Второй, как я узнал позже, пришел за компанию. Я мучительно сооб­ ражал, чем же можно помочь парню, как обмануть комиссию. Написал директору записку: «Уведите гостей минут на десять в буфет или на экскурсию в теплицу или музей». Но партийные деятели оказа­ лись догадливыми и отказались, мотивируя это тем, что «пришли работать, а не гулять». И тут меня осенило! Я обратился к комиссии с таким предложением. —Сейчас у меня будет отвечать ученик, который сильно заикается. Его ответ займет много времени, а он еще и стес­ нительный. Можно, я ознакомлюсь с его записями, а потом опрошу у карты в другом конце класса, что­ бы не задерживать других детей, готовых к ответу? Конечно, ученика пожалели. На нем и так от страха лица не было: дергалось веко, ручка тряслась в руках. На листке были всего лишь два предложе­ ния —переписанные с билета вопросы. Я подвел его к карте по Великой Отечественной войне (пер­ вый вопрос был о разгроме фашистов под Москвой). Кстати, вспомнил анекдот о том, как домашний учи­ тель принимал экзамен у недоросля, папа которого был очень богатым, а ребенок —очень ленивым. Учителю не хотелось терять высокооплачиваемую работу, поэтому он всегда задавал ученику вопросы подобного рода: «Какого цвета был белый конь, на котором ехала Наташа Ростова?» Сначала я задал вопрос для разминки. —Тебя как зовут? Он так растерялся, что с полминуты молчал. На­ конец, дрожащим голосом произнес: —Миша. —Ну, Миша, молодец. Раз заговорил —все будет в порядке. А теперь, Михаил, найди на карте Моск­ ву. Посмотри внимательно на карту и скажи, какие воинские соединения немцев наступали на Москву и какие войска ее обороняли? На карте была таблица-врезка, показывающая соотношение сил. Я помог Мише ее найти, а он прочитал то, что там было написано. Конечно, на расстоянии могло показаться, что он отвечает убеди­ тельно: ученик что-то говорит и пользуется картой. Второй вопрос был по обществоведению, и здесь уже не было спасительной карты. Я усадил Мишу спиной к комиссии, сел рядом и, как положено, за­ дал ряд вопросов на знание понятийного аппарата. Миша выразительно молчал, у него снова задерга­ лось веко, а щеки залились нервным румянцем. В го­ лову пришла спасительная мысль —расспросить его о чем-нибудь, не имеющем отношения к школе, мо­ жет, тогда он успокоится и хоть что-нибудь ответит. —Миша, а где ты отдыхал летом? Он растерянно смотрел на меня, ничего не пони­ мая. Пришлось повторить вопрос. Ну, где же ты отдыхал? Вспоминай, вспоминай, не молчи... Наконец, он понял мою задумку и бодро заговорил: —На Украине был, у бабушки под Киевом. Я перебил его шепотом: —Да не ори ты, мы в классе не одни, отвечай вполголоса. Мы продолжили разговор, и речь зашла о рыбал- —Рыбу-то там есть где ловить? —Да, там в искусственных прудах карпа разво­ дят. —А на какую наживку карп лучше идет?.. Минут пять мы с удовольствием поговорили о нашем общем увлечении. Потом я похлопал его по плечу и громко сказал: —Ну ладно, молодец! —а потом подошел к экза­ менационному столу, где сидела комиссия, и подвел итог: —Ответ слабый, много «воды», плохо ориен­ тируется на карте. Недостаточно хорошо устанав­ ливает причинно-следственные связи исторических событий, нечетко владеет понятийным аппаратом об­ ществоведения. При ответе очень волновался. Обыч­ ный зубрила-троечник... Конечно, если бы закон о всеобуче был проду­ ман лучше, то не надо бы было устраивать для детей такую профанацию экзаменов. На мой взгляд, уче­ никам, которым плохо давался тот или иной предмет, надо было делать в аттестате запись: «Прослушал курс по истории...» С таким документом выпуск­ ники могли бы устраиваться на работу или, при желании, пересдавать этот экзамен на следующий год в вечерней школе. В 80-90 гг. XX в. в стране проходил сложный процесс реформирования школы. Этим занимался специальный научный коллектив разработчиков ре­ формы под руководством академика Э. Д. Днепрова. В основу реформы школы было положено 10 прин