Дранишников, В. В. Добрый чудак : (о мурманском учителе-книголюбе Н. П. Трунине) // Наука и образование. – 2008. – № 9. – С. 171-176.

В. В. Дранишников Добрый чудак (о мурманском учителе-книголюбе Н. П. Трунине) 171 В. В. Дранишников Добрый чудак (о мурманском учителе-книголюбе Н. П. Трунине) Более блажен тот, кто отдает, чем тот, кто принимает. Апостол Павел Первая встреча с Николаем Петровичем Труни- ным произошла в детстве, в середине 50-х годов. Я был подростком, а мой брат, Альберт, заканчивал 10 класс 1-й мужской средней школы г. Мурманска. Классным руководителем у него был учитель физи­ ки и астрономии Н. П. Трунин. Альберт относился к категории «образцово- показательных детей»: отлично учился, был воспи­ тан, успешно занимался спортом, общественной ра­ ботой. В отличие от меня, родители с ним никогда не имели проблем. Оказывается, все-таки, вопреки поговорке, яблоки от яблони падают на разное рас­ стояние. .. И вдруг, неожиданно, происходит ЧП семейного масштаба, в центре которого оказался мой брат. Од­ нажды, без предупреждения, а у нас был телефон — большая редкость для того времени, днем, когда обе­ дал отец, пришел «нежданный гость» Н. П. Трунин. Он долго извинялся за визит без предупреждения и сообщил неприятную новость: «Кто-то из старше­ классников разбил стекло в квартире учителя воен­ ного дела». Подозрение пало на многих учеников, в том числе на Альберта. Брат категорически отка­ зался от причастности к этому происшествию. Более того, он утверждал, что в их классе разбить стекло учителя не мог никто. Родители даже не допускали мысли, что их стар­ ший сын способен на такой хулиганский поступок. Главная трудность нахождения виновника за­ ключалась в том, что военрука не любили во всех старших классах. Он постоянно конфликтовал со многими школьниками. Став взрослым, я неоднократно спрашивал бра­ та, причастен ли он к этому ЧП. И каждый раз он твердо отвечал: «Нет!» Интересно переплетаются человеческие пути. Когда я работал в мурманской СЩ № 10 учителем истории и обществоведения, нас часто учили и пе­ реучивали, т. к. мы были «идеологическими работ­ никами». Однажды на курсах в институте усовер­ шенствования учителей я сидел рядом с бывшим учителем военного дела школы № 1. Он к тому вре­ мени переквалифицировался в учителя обществове­ дения. Я поинтересовался: «Чем закончилось „след- ствие“ по поводу разбитого стекла?» Мой коллега сразу «завелся» и возмущенно ответил: «Я требовал, чтобы директор сообщил в милицию. Но директор был против. Его поддержали учителя. Я убежден, что хулиган учился у Н. П. Трунина». Я не стал уточнять, на основании чего у него возникла такая убежденность. Не стал я раскры­ вать учителю обществоведения понятие «презумп­ ция невиновности». Несколько дней общения с этим человеком дали ответ на другой вопрос. Я понял, почему старшеклассники не любили учителя. Даже в 50-е годы в работе со способными детьми не сра­ батывала в школе «казарменная педагогика»... Эта история мне запомнилась даже не по при­ чине прихода Николая Петровича. Тысячи мимо­ летных встреч происходят в подростковом возрасте и бесследно улетучиваются из памяти, тем более в семье никто не поверил подозрению классного ру­ ководителя. Событие осталось в памяти по другой причине. Когда Н. П. Трунин только появился на по­ роге квартиры и представился, гостеприимные роди­ тели заставили его с нами отобедать. Он как мог со­ противлялся, но мама проявила твердость: насильно усадила за обеденный стол, налила тарелку борща... Учитель подчинился, но чувствовал себя неуютно, скованно. Когда он торопливо уходил, произошло обычное человеческое недоразумение. У Николая Петрови­ ча и моего отца были одинаковые, очень модные в то время, пыжиковые шапки (из шкур молодых оленей). У отца, правда, шапка была совсем но­ вая, а у гостя достаточно поношенная. Размер шапок был одинаков. Николай Петрович одевался спешно, стараясь быстрее избавиться от навязчивых хозяев, и второпях по ошибке надел шапку отца. Вечером Н. П. Трунин снова пришел к нам взвол­ нованным и расстроенным. Он обнаружил у себя чужую новую шапку и очень испугался: а вдруг мы подумаем, что он это сделал специально. Историю прихода Николая Петровича в семей­ ном кругу мы иногда вспоминали с подтекстом: ка­ кие учителя рассеянные, суетливые, не от мира сего. А в моей мальчишеской памяти Н. П. Трунин остался как человек приветливый, мягкий, незлоби­ вый и даже немного беспомощный. Следующая встреча с Н. П. Труниным произо­ шла спустя более 30 лет. После окончания МГПИ я уже 9 лет работал учителем истории и общество­ ведения в школе № 10 г. Мурманска. Успешно зани­ мался краеведческой, поисковой работой: вместе со школьниками создал музей, по письмам ветеранов — защитников Кольского Заполярья мы нашли полко­ вое захоронение воинов 10-й гвардейской дивизии и поставили памятник, ежегодно ходили в много­ дневные походы-экспедиции по Кольскому краю. Как-то после пятого урока, в перерыве между сменами, в учительской меня встретил седой, невы­ сокого роста, приветливый, бодрый человек. Я сразу узнал в нем бывшего классного руководителя моего брата. Да и трудно было не узнать. В 60-80-е го­ ды книголюб Николай Петрович Трунин был изве