Дранишников, В. В. Наивные романтики 60-х... : (из рукописи книги «Большое видится на расстоянии») // Наука и образование. – 2008. – № 9. – С. 100-105.

В. В. Дранишников Наивные романтики 60-х.. 105 телъно потерял деньги и билет на поезд «Геленд- жик-Мурманск». Прошу проводников поезда по воз­ можности помочь Дранишникову В. В. доехать до Мурманска. Потом милиционер спросил: «Есть хочешь?» Я, конечно, не отказался. Он открыл шкафчик, достал батон, два плавленых сырка и протянул мне со сло­ вами: «На первое время хватит, а там везде люди, они помогут». Потом я без проблем сел в вагон, устроился на третьей полке. Путь до Мурманска был долог, и «милицейский паек» скоро закончил­ ся... Соседи быстро догадались о причине моего «поста». Стол в купе в те времена был, в прямом и переносном смысле, общим, питались коммуной, выкладывая на стол, не жалея все, что взяли с собой. Угостить соседа чем-нибудь необычным, редким до­ ставляло людям большую радость. И я ел вместе с незнакомыми людьми всю дорогу до Мурманска. В свою очередь, и я не отказывал в помощи, ко­ гда ко мне кто-нибудь, даже незнакомый, обращался с просьбой. Однажды поздно вечером (я жил на пер­ вом этаже, поэтому часто в нашу квартиру обраща­ лись с самыми неожиданными вопросами и прось­ бами) кто-то позвонил в дверь — открыл (страха, открывая ночью дверь, тогда не испытывали). На пороге стоял мужчина лет тридцати, помятый, но прилично одет. Видно было, что он накануне пил, так как выглядел жалким и беспомощным. Он роб­ ко и неумело попросил: «Слушай, друг, выручи... Недавно вышел из тюрьмы. Вот, смотри, справка об освобождении... Деньги пропил —не удержался от радости, что на свободе. Мне бы до Архангель­ ска добраться, а там мать. Дай 20 рублей на билет. Я верну, Богом клянусь!» Денег у меня не было: зарплата должна была быть только на днях, а по­ лучал тогда молодой учитель всего 120 рублей. Я, как и многие, жил от зарплаты до зарплаты. Сло­ вам неожиданного гостя сначала не поверил, так как по опыту знал: слова пьющего — пустой звук. Но в глазах «гостя» была такая боль, такая надежда... «Ладно, подожди»,—сказал я и пошел к соседям за­ нять денег. Мужик оказался сентиментальным —за­ плакал, когда я протянул ему деньги. Наверное, не ожидал... На другой день утром я рассказал о ночном го­ сте в учительской. Старшие коллеги посмеялись на­ до мной, назвав «белой вороной». Шло время, я уже забыл об этом случае. И вот почти через год так же поздно раздался звонок. На пороге стоял бывший заключенный, одетый с иголочки, рядом с ним — красивая молодая женщина. Оба светились от сча­ стья. Гость рассказал: «...Устроился на работу, в мо­ ре хожу... Это жена —Лена. Спасибо, вы меня тогда спасли!» Он протянул мне деньги, бутылку армян­ ского коньяка и коробку конфет. Далекие и неповторимые 60-е годы... Такими остались они в моей памяти. Конечно, это лишь мой субъективный, эмоциональный, поверхностный взгляд одного из десятков миллионов представите­ лей этого удивительного времени. В чем-то оно та­ кое, каким я его описал, в чем-то —совсем другое, гораздо более сложное, противоречивое, значимое, прекрасное и, увы, неповторимое. Заслуженно ис­ торики назвали это время емким понятием «время оттепели»...