Дранишников, В. В. Наивные романтики 60-х... : (из рукописи книги «Большое видится на расстоянии») // Наука и образование. – 2008. – № 9. – С. 100-105.

104 Региональный компонент содержания образования но все это, конечно, компенсируется красотой окру­ жающих гор. Я с трудом донес до комнаты охапку дров, нащипал лучины, но дрова оказались сырыми и не горели. Тогда я вышел на улицу «стрельнуть» у кого-нибудь сухое горючее. Напротив дома распо­ ложились немцы, сидевшие порознь на расстоянии нескольких метров друг от друга. У каждого было свое индивидуальное оборудование: складные сто­ лик и стул, маленькие примусы и печурки, работав­ шие на газе и сухом горючем. Я с наивностью советского человека подошел к одному из немцев, на столе которого среди множе­ ства ярких тюбиков и баночек с готовой сдой уви­ дел открытую коробку сухого горючего, и попросил: «Простите, дайте, пожалуйста, для растопки пару кубиков!» Гот удивленно посмотрел на меня, резко сказал: «Наин!», а потом демонстративно повернул­ ся ко мне спиной. Я подумал про себя: «Жмот!» Со­ брался, было, уходить, но остановился, пораженный, увидев у него на коленях новенькую карту Боль­ шого кавказского хребта с грифом РККА 1938 го­ да. Такая карта-пятисотка (с масштабом 500:1) была несбыточной мечтой советских путешественников. Мы часами переводили на кальку схемы сложных маршрутов с карт военных лет. Обиженный тем, что у немца есть такая ценная российская карта, еще больше, чем его отказом дать горючее, я направился к молодому худощавому ту­ ристу, сидевшему в стороне от группы. Первый кон­ такт с представителями капитализма ничему меня не научил. Я обратился ко второму немцу с той же просьбой, но его реакция оказалась просто непред­ сказуемой: он вскочил и, размахивая руками, будто я его смертельно оскорбил, начал что-то громко го­ ворить, задыхаясь от негодования. Суть такой пла­ менной речи была понятна и без перевода. Я уже смотрел на него как на классового врага и готовился сказать в ответ несколько не нуждающихся в пере­ воде крепких слов, которые используют во время ссор мужчины во всех странах мира, но не успел. Кто-то положил тяжелую руку мне на плечо. Огля­ нулся —рядом стоял мужчина средних лет атлетиче­ ского сложения. Глядя сверху вниз, он спросил: «Ты чего к иностранцам клеишься?» Нетрудно было до­ гадаться, что это куратор группы из тех органов, де­ ла с которыми лучше не иметь. Стал оправдываться: «Я лишь вежливо попросил сухого горючего, печь растопить не могу. А с ним истерика». Сотрудник КГБ, вероятно, мне посочувствовал. Он взял меня под руку и повел обратно к дому, про­ водя на ходу политзанятие: «Ты что, из глухой де­ ревни? Это же немцы из ФРГ. У них культивируется индивидуализм как главная черта личности. Пробле­ мы других их не волнуют, они думают лишь о себе. Ты понял, что он тебе говорил?» Я обиженно отве­ тил: «Да он и не говорил, а почти кричал, словами стрелял как из пулемета!» «Так вот,—пояснил осо­ бист,—он возмущался тем, что ты пошел в горы, не пройдя специальной подготовки. Вот суть его „пла­ менной1 речи: Из-за таких пижонов, как ты, могут люди погибнуть, надо знать, что и где просить. Спу­ стимся с гор, я тебе хоть все горючее отдам, а здесь на каждом шагу нас подстерегает опасность — на­ пример, непогода. Тогда будем торчать „в снежном плену* неизвестно сколько. Почему я должен риско­ вать из-за твоей безалаберности?» С уважением смотрел я на своего соотечествен­ ника — видно, его неплохо подготовили к работе с иностранцами. Особист оказался добрым и внима­ тельным человеком. Он провел меня в свою комнату, порылся в рюкзаке и протянул мне какой-то шарик величиной с маленький резиновый мяч: «Возьми. Это производят в ФРГ специально для разжигания печей и костров. Горит минут тридцать даже под дождем». Я поблагодарил его и пошел заниматься своими делами. Шарик, похожий на спрессованную бумагу, был пропитан каким-то горючим составом и вспыхнул мгновенно. Пламя было ровное, сильное, и печь я растопил очень быстро. Глядя на то, как неохотно разгораются дрова, я думал: «Если бы пришлось от­ бирать людей в разведку, я предпочел бы советского человека любой национальности, возраста и физиче­ ской подготовленности этим иностранцам. В экстре­ мальных ситуациях люди гибнут чаще, если думают лишь о себе...» Вот еще несколько примеров из жизни в 60-е... Летом Мурманск всегда пустел: большинство жите­ лей, в том числе и школьники, и студенты, отправ­ лялись отдыхать «на юга». И не только к родствен­ никам в среднюю полосу, но и на море —в Крым, на Кавказ. Самый малообеспеченный мурманчанин имел возможность заработать, накопить или, нако­ нец, занять денег, зная, что он быстро вернет дол­ ги, чтобы летом «шикануть» на юге. Земляков мож­ но было встретить на самых престижных курортах страны, как, впрочем, и шахтеров из Воркуты или золотодобытчиков из Магадана. Среди молодежи царил принцип доверия и взаи­ мопомощи. Мы жили так, как пел в одной из люби­ мых песен Булат Окуджава: «Не закрывайте Вашу дверь, пусть будет дверь открыта... Дверям закры­ тым грош цена, замку цена —копейка...» Конечно, встречалось и воровство, и жульничество, но не это определяло тогда суть человеческих отношений. Как-то в Геленджике я потерял (может, и выкра­ ли) кошелек, в котором были все мои деньги и об­ ратный билет. Беспокоить родственников телеграм­ мой не захотел —пошел в милицию. Дежурил там молоденький грузин в звании младшего лейтенанта. Выслушав, он успокоил меня: «С кем такое, генац- вале, не бывает?! Я сейчас дам тебе официальную справку. Главное, что паспорт остался». И выдал мне справку (за подписью и печатью) такого содержания: Справка Выдана гражданину СССР Дранишникову Вя­ чеславу Васильевичу, проживающему в Мурманске (РСФСР). Справка подтверждает, что он действи-