Дранишников, В. В. О старости и смерти : (попытка педагогической рефлексии процесса старения) // Наука и образование. – 2007. – № 8. – С. 34-40.

В.В. Дранишников О СТАРОСТИ И СМЕРТИ 37 ный вчерашними соратниками по партии, будет просить яд, чтобы добровольно уйти из жизни, об­ легчив этим физические и душевные страдания. Но чашу тяжелых страданий ему пришлось испить до конца, может быть, это и не случайно, и справедли­ во... Бывает и так, что человека заставляет добро­ вольно идти на смерть нравственный долг, совесть, специфика профессии. Так, 21 июля 1942 года поль­ ский педагог Януш Корчак писал в своем «Дневни­ ке»: «Трудное это дело - родиться и научиться жить. Мне осталась задача куда легче - умереть. Я хотел бы умирать в полном сознании, сохраняя при­ сутствие духа». [2. С.5]. Спустя 15 дней Корчак, де­ вять воспитателей и двести детей «Дома сирот» варшавского гетто будут умерщвлены в газовых ка­ мерах лагеря смерти Треблинка II. Зная популяр­ ность Корчака как педагога, врача, детского писате­ ля далеко за пределами Польши, фашисты предло­ жили ему оставить детей, сохранив таким образом свою жизнь, но педагог-гуманист не мог предать воспитанников. Он сам провел детей к вокзалу через Варшаву, держа за руки самых маленьких. Дети шли единым строем, держа над головой зеленое знамя надежды с четырехлистным золотым клевером. К этому факту из истории гуманистической педагоги­ ки просто нечего прибавить... По этическим соображениям я не буду гово­ рить об известных людях, наших земляках, которые неожиданно тяжело заболели и с разной степенью достоинства прошли через страдания и мучения, ко­ торые умозрительно представить невозможно. Но я глубоко уверен, что это была справедливая плата за недостойные поступки в жизни, за эгоцентризм, равнодушие и даже жестокость по отношению к родным, друзьям, коллегам... Лет двадцать пять назад я несколько месяцев учился в Москве. Работал в «Ленинке», имел воз­ можность посещать театры, встречаться с извест­ ными писателями, поэтами, общественно- политическими деятелями (тогда началась пере­ стройка, и в столице «бурлила» демократия). В вос­ кресные дни я любил просто бродить по Москве в районах, где никогда не был. Однажды, совершенно случайно, зашел на выставку французского фото­ мастера. Фамилию его уже не помню, но хорошо помню интригующее название выставки: «За что...». На выставке было представлено 100 фотографий, запечатлевших невероятные страдания умирающих от рака стариков, старух, людей средних лет. Круп­ ным планом фотофаф беспощадно, даже жестоко, показал страшную правду возможного ухода из жизни. Посетители не могли присутствовать в этом помещении более 15-20 минут - такая там была жуткая аура. Казалось, каждый несчастный на фото­ графии превратился в вампира и высасывает твои жизненные силы. Люди выходили из выставочного салона опустошенные, расстроенные, со слезами на глазах, повторяя слова названия выставки: «Боже мой, за что?». И я тоже вместе со всеми думал: «Ну, действительно, за что? Какая несправедливость! Разве таким должен быть итог человеческой жиз­ ни?». Мне тогда было около сорока лет. А теперь, когда мне за шестьдесят, я хорошо понимаю, «за что» и «почему»... Но для того, чтобы все это по­ нять, мне надо было похоронить маму, отца, десятки близких людей, жизнь которых я наблюдал многие годы, стать свидетелем страданий умирающих лю­ дей - не менее жутких, чем те, которые были пока­ заны на снимках французского фотографа, ведь снимки не передавали стонов, криков, жалоб, плача конкретных людей, обращенных к тебе... Жизнь сама по себе - великий фантазер на те­ мы добра и зла, она «придумывает» такие невероят­ ные человеческие сюжеты, которые не под силу да­ же самым талантливым писателям. Теперь я пони­ маю: нельзя перехитрить жизнь, свою судьбу. Дей­ ствительно, за все сполна придется платить. В опре­ деленных пределах можно влиять на судьбу. Она напоминает огромную широкую реку с сильным те­ чением. Плыть против течения нам не дано, но в пределах широкого русла выбирать нужный фарва­ тер - наше право, наша возможность, но на это ухо­ дят огромные физические и духовные силы. Глав­ ное, надо научиться достойно принимать подарки и удары судьбы. Они не случайны, и мы к ним имеем прямое отношение. Надо научиться достойно, до конца нести свой крест через все трудности и испы­ тания. Однажды, увидев физические страдания тяже­ лобольного любимого преподавателя, я спросил у выпускника пединститута Василия Вольского (сего­ дня священника): «Ну, как может Бог позволить в отношении старого, заслуженного человека допус­ тить такие неимоверные страдания?» На что он от­ ветил: «Бог спасает ее душу. Спасти душу можно только через страдания и покаяние...» Недавно я прочитал интересную мысль писателя К.С. Льюиса: «Бог обращается к человеку шёпотом любви, а если не услышан - то голосом совести; если человек не слышит и голоса совести - то Бог обращается через рупор страданий...». Иногда боль заставляет человека наложить на себя руки. Религия считает самоубийство большим грехом: «Бог дает человеку жизнь, Бог должен ее и взять». Свое негативное отношение к самоубийцам церковь показывает и тем, что не совершает по ним похоронный обряд по христианским обычаям... Есть люди, которые не боятся смерти. Я верю им, так как знаю их мировоззрение, жизненный путь, характер. Сам смерти боюсь. Боюсь умирать, боюсь «не жить», боюсь встречи с Всевышним. Грешен, очень грешен... Не всегда, даже перед своей совестью, ка­ ялся. Лишь в зрелые годы «дорос» до религии. Не хожу в церковь, не соблюдаю пост... Много чего