Дранишников, В. В. Мой Мурманск // Наука и образование. – 2006. – № 7. – С. 125-128.

128 МУРМАНСКУ - 90 ЛЕТ работал с первоисточниками в Подольском архиве. Во-вторых, и это не менее важно, у него есть заинтересованное, гражданское отношение ко всему, что происходит на Кольской земле, своя хотя и субъективная, но всегда аргументированная, честная, порой нелицеприятная для властей позиция. Был тихий солнечный вечер, исключительно доброжелательная обстановка в салоне автобуса. Не только сибиряков, но и меня, коренного жителя Мурманска, удивила красота города. Казалось, пелена спала с глаз, и я вдруг, к своему стыду, увидел красоту в том, что казалось само собой разумеющимся и на что не обращал особого внимания в напряженном ритме и суете нашей перегруженной обыденной жизни. Я поймал себя на мысли, что всем жителям города периодически надо совершать обзорные автобусные экскурсии... Город поразил меня новыми кварталами многоэтажных домов, буйством цветущей зелени, чистотой, ухоженностью, непохожестью и неповторимостью каждого района Мурманска. На улицах было много людей, особенно молодежи - жизнерадостной, хорошо одетой. Очень важно отметить - когда молодые люди видели выходящих из автобуса ветеранов войны, а их было легко отличить по орденам и медалям, то очень доброжелательно и заинтересованно к ним относились. Ветераны слушали рассказ экскурсовода, любовались городом и не стеснялись, не сдерживали слез. Потом бывший разведчик, а теперь профессор Новосибирского университета этнограф Мельников скажет: «Низкий поклон строителям и всем мурманчанам. Когда мы уезжали с Севера, города не было. Память сохранила одни развалины. Еще была жалость к населению. Как они будут здесь жить... А теперь такая рукотворная красота... Не зря каждый третий из четырех сибиряков, воевавших на Кольской земле, сложил здесь голову...». Я всегда с удовольствием вспоминаю, что и мне посчастливилось быть причастным к озеленению города. Однажды в середине 50-х (жили мы тогда в угловом деревянном доме № 2 на Пушкинской улице напротив Дома Советов) во двор, где мы играли в футбол, пришли женщины с просьбой: «Ребята, помогите высадить деревья. Людей мало, а саженцы могут погибнуть». Скажу честно, без особого энтузиазма мы взяли лопаты и стали высаживать деревца. Они были небольшие, хилые. Потом обильно поливали. За водой ходили домой и носили в небольших ведрах. Работа была достаточно тяжелая. Мальчишкой я не мог и представить, что из этих хиленьких рябинок и березок вырастут большие деревья и украсят самую короткую и зеленую в городе Пушкинскую улицу. К этой улице у меня особое отношение и особая любовь. С ней связана судьба и моих родителей, и моя судьба. В 30-е годы отец работал каменщиком на строительстве Дворца культуры им. С. М. Кирова. Много лет здесь жила наша семья. В народном театре Дворца культуры я сыграл свои первые театральные роли, в том числе и любимую роль комсомольца Сашки из пьесы М. Светлова «20 лет спустя». Когда подросли сыновья, я любил гулять с ними по этой улице, с гордостью показывая деревья, которые я посадил. С 1966 по 1978 г. я преподавал историю и обществоведение в школе № 10, директором которой долгое время была Мария Федоровна Николаева. Многим выпускникам МГПИ (ныне МГГ1У) она дала «путевку» в учительскую жизнь. Мария Федоровна работала творчески, на износ. Школа и ученики были главным в ее жизни, при ней совесть не позволяла работать плохо. Многими прекрасными человеческими и профессиональными качествами была наделена Мария Федоровна, но, возможно, не все помнят, что она делала многое для озеленения территории школы. Она предложила мне вместо весенней практики, которая иногда проходила формально, заняться посадкой деревьев, я с удовольствием согласился, так как уже хорошо понимал, какое это благое дело. Директор «доставала» машину, и мы с ребятами на весь день отправлялись за деревьями. Брали только добровольцев. Выезжали далеко за город, искали рябины: специалисты утверждали, что они хорошо приживаются и лучше других деревьев украшают город - летом своим цветением, осенью - алыми ягодами. Но основная работа проводилась осенью в дождливую ветреную холодную погоду. Деревья можно было выкапывать в 1,5-2,0 километрах от дороги. Чтобы саженцы прижились, мы окапывали деревья, стараясь взять больше земли. Топором обрубали -толстые корни, с трудом на лопатах по бездорожью, часто по болотам тащили дерево к машине. Если шел дождь, промокали до нитки и были в грязи с головы до ног. Заполнив машину саженцами, мы так уставали, что, казалось, уже никакая сила не заставит нас подняться. Когда приезжали в школу, оказывалось, что большинство ям для деревьев были меньших размеров, чем площадь земли на саженцах, и мы снова брались за лопаты. Это был сознательный радостный труд, правда, мучили сомнения: а вдруг не приживутся? Но удача нам улыбнулась - неприжившиеся деревья были редким исключением. Крепка человеческая память на добрые дела. Я хорошо помню, с кем и как высаживал каждую группу деревьев. Когда у меня возникают какие-то проблемы, я на пути к дому делаю крюк к родной бывшей школе № 10, прохожу около буйствующей зелени, и на душе становится легче...