Дранишников, В. В. Друзья не уходят : о Г. Б. Садовской // «Любимые мои учителя...» : очерки об учёных, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск, 2009.

чество, смелость, умение активизировать познавательную деятельность всех без ис ключения студентов. И даже сказала такую фразу: «Мои ассистенты, по сравнению с вами, ремесленники...». А лекции нескольких доцентов кафедры прошли не очень удачно... Так возникла эта крылатая фраза, оставшаяся в памяти на всю жизнь. Но могла быть Галина Борисовна сердитой, злой, ревнивой. Как-то она сказала с раздражением: «Сэр, ты когда кончишь заниматься вертихвостками?». Переводя на нормальный язык, это означало, что я готовлю со студентами воспитательное меро приятие без ее участия, которое поэтому обречено на провал, а весь замысел, конечно же, «ерунда на постном масле...». Мы так долго и тесно друг с другом сотрудничали (проведение общешкольных родительских конференций, выступления перед зрителями в кинотеатре по проблемам воспитания, совместные занятия педагогического класса и т.д.), что Галина Борисовна стала говорить: «Мы с Вячеславом Васильевичем - одно целое». Правда, потом пояс няла, что в этом «едином целом» она является «головой», а я «ногами». На «два голоса» мы даже писали методические рекомендации по проблемам воспитательной работы в школе. Обычно Галина Борисовна приглашала меня на «чашечку кофе». (В 70-80-е го ды это был дефицитный напиток, но у Г.Б. Садовской в силу таланта общаться были свои люди во всех сферах деятельности, поэтому она никогда не испытывала дефицита ни в продуктах, ни в ширпотребе.) Стол, за которым нам предстояло работать, всегда был завален до предела книгами, тетрадями, коробками, какими-то предметами непо нятного назначения. Даже мой рабочий стол по размерам художественного беспорядка на уровень уступал рабочему столу Галины Борисовны. Она перекладывала содержимое стола на диван и стулья, непонятно на кого сер дито ворча: «Черт бы задрал эти бумаги. Жить скоро будет негде!» Потом оказывалось, что из десятков шариковых ручек, разбросанных по столу и торчащих из книг и тетра дей, ни одна не пишет, а чистая бумага как назло куда-то запропастилась. Теперь уже во всем был виноват я: «Ты шел ко мне работать. Почему не взял ручку, бумагу, каран даш?» - Да взял я все, Галина Борисовна. - Так почему ты издеваешься надо мной? Так сразу бы и сказал. Наконец, очистив стол и приготовив орудия труда, «выпустив пар», Галина Бо рисовна становилась доброй, ласковой, угощала меня разными деликатесами, расспра шивала о жизни. И только часа через полтора начиналась работа. Мы брали какую-то важную, на наш взгляд, педагогическую проблему и обговаривали ее: занимались актуализацией, анализировали массовый, передовой, новаторский опыт работы школ страны и края и т.д. Постепенно вырисовывались цель, задачи, содержание методического пособия. А так как мы оба холерики и у каждого был свой социальный и педагогический опыт, а значит, свои подходы к каждой проблеме, сотворчество было очень долгим и эмоцио нальным. Часа через два-три мы «притирали» наши подходы и приходили к компро миссу. После этого для меня начинался самый трудный период работы. Галина Бори совна говорила: «Ну, теперь вроде бы ясно. Бери ручку, толстую тетрадь и все дослов но фиксируй». Мы снова обговаривали методичку, но при этом я должен был все ус петь записать. А так как говорили мы быстро, сделать это было невозможно. Из фразы я с трудом успевал записать 3—4 полуслова, а большинство слов фиксировал лишь в ви де начальных букв. Исписав таким образом толстую тетрадь, мы с удивлением обраща ли внимание на поздний час и на то, как мы устали. Поэтому перед вторым заходом подкрепляли свои силы с помощью кофейка или рюмочки хорошего коньяка... 83