Дранишников, В. В. И. Ф. Ушаков - защитник Отечества, учёный, человек // «Любимые мои учителя...»: очерки об ученых, преподавателях-методистах, организаторах учебно-воспитательного процесса в МГПУ / Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск, 2009.

качестве и мои бывшие наставники Г.Б. Садовская, JI.T. Пантелеева, и новые препода ватели Б.А. Голуб, А.П. Авдеев, но особенно я ценил поддержку И.Ф. Ушакова. Делал он это всегда ненавязчиво, но психологически очень верно. В конце 80-х годов я «с переменным успехом» боролся за предоставление от дельного помещения для краеведческого музея, созданного вместе с моими учениками еще в школе и пришедшего со мной в институт. Когда же, наконец, в новом здании педфака мы получили помещение для музея и начали перепрофилировать краеведческий музей в «Музей истории народного обра зования Кольского края», главным консультантом стал Иван Федорович. Комиссия, созданная из специалистов областного краеведческого музея, ознакомившись с нашей экспозицией, сделала тогда заключение: «Совокупность систематизированных коллек ций подлинных исторических источников, собранных в музее, и его роль в учебно- воспитательном процессе МГПИ позволяют придать музею статус вузовского музея». Иван Федорович поддержал этот вывод одной емкой фразой: «По значимости для на шего края я приравниваю этот музей к своей монографии “Кольская земля”». Ивана Федоровича Ушакова отличала удивительная неприхотливость в быту, равнодушие к финансовым проблемам. Несколько лет тому назад он оказался с воспа лением легких в больнице. Мест в палате не оказалось, и Ивана Федоровича поместили в коридоре. Когда Вера Никифоровна посетовала на неустроенность, он отреагировал словами: «Ну, что ты жалуешься, это же не окоп...». Окоп вызывал настолько тягост ные и мучительные воспоминания, что любые другие бытовые неудобства казались мелкими. В 1991 году в стране началась «шоковая терапия». Что это такое, на себе сразу же ощутили в первую очередь учителя школ и преподаватели вузов. Как-то, встретив Ивана Федоровича, я пожаловался, что еле-еле свожу концы с концами, не на что ехать в Москву поработать в «Ленинке». Он стал убежденно доказывать: «Дорогой Вячеслав Васильевич, мы с Вами счастливые люди. Всю жизнь занимаемся любимой работой, а нам за это еще и деньги платят. Пусть мало, но любимое дело дорогого стоит...». В молодости мне казалось, что самое трудное - достойно жить, «по совести» (Солженицын), сейчас я осознал, что еще труднее достойно стариться. Не все люди вы держивают этот трудный жизненный экзамен. И в этом смысле жизнь И.Ф. Ушако ва - удивительный пример того, как надо уметь сохранять жизнелюбие, оптимизм, ра ботоспособность, доброе отношение к людям, особенно к молодежи, в преклонном воз расте. Я никогда не слышал от него жалоб на здоровье, усталость, жизненные неуряди цы. И даже когда он оказывается в критических ситуациях, он остается самим собой. Так, однажды у него резко подскочило давление, и он оказался в больнице, где уколы, лекарства, капельницы, традиционный запрет читать и нетрадиционная реакция боль ного: он стал писать стихи. Вера Никифоровна (в прошлом прекрасная учительница ис тории) показала мне эти стихи. Они поразили меня тонкой наблюдательностью и доб рым отношением к коллегам, которым они посвящены. Иван Федорович не был членом партии. Для преподавателя истории высшего учебного заведения это был нонсенс. Человек добровольно лишал себя более благопри ятных условий для научного роста. Люди творческих профессий, далеко не всегда по идейным соображениям, вступали в партию. Иногда в сорок и даже в пятьдесят лет... Может быть, поэтому «обошли» Ивана Федоровича Ушакова высокие правительствен ные награды... Но, главное, в архивах многое было засекречено, и доступ к нужным ма териалам у беспартийного ученого был более ограничен. К тому же материал по доре волюционной истории нашего края большей частью находится в архивах Ленинграда, Архангельска и Москвы. Приходилось туда ездить за счёт каникул и летнего отпуска. 66