Дранишников, В. В. «Большое видится на расстоянии...» : записки пожилого мурманчанина (воспоминания, очерки) / В. В. Дранишников. – Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2012. – 395 с. : фот.

78 МГНОВЕНИЯ ЖИЗНИ. СУДЬБА. ПАМЯТЬ чать, как победителей, а не как прогульщиков. Конечно, обижался я зря, ведь по законодательству мне можно было объявить выго­ вор и даже не оплатить те дни, которые я провел в походе. Но все обошлось — Э. К. Лявданский написал поперек записки круп­ ным почерком: «Прошу провести с В. В. Дранишниковым беседу о необходимости строго выполнять инструкции по туризму». А вот записка от Ивана Федоровича Ушакова. Был 1982 год. В аудитории № 40 главного корпуса института, где тогда временно размещался краеведческий музей, шло заседание ученого совета. Настроение у меня было скверным, так как решение вопроса о выделении музею отдельного помещения затягивалось, и вот я получаю записку такого содержания: Вячеслав Васильевич! Сижу и любуюсь вашим кра­ еведческим кабинетом. Только ваша неуемная энергия и любовь к делу могли породить эти коллекции, пейзажи, карты, фотографии. Институту повезло — будет иметь на­ учно организованный и в общем неплохо оборудованный подлинными вещами кабинет родного края. И. Ушаков Вот еще один дорогой для меня документ — письмо, получен­ ное от Вениамина Наумовича Шейнкера в августе 2001 года. Для меня он был не просто одним из самых любимых и авторитетных преподавателей, но и своеобразным «небожителем» в плане обра­ зования и интеллигентности. Именно поэтому так приятно было получить от него письмо тогда, когда нашу последнюю встречу разделяли уже 24 года! Он писал: ...Конечно, мне хотелось бы обратиться к вам «Доро­ гой Слава», поскольку вы были моим студентом и я очень хорошо помню вас (такие студенты не забываются!) и то время, когда вы у меня учились. Однако боюсь, что вдруг такое обращение обидит вас. У меня был уже прецедент: мы несколько лет переписывались с Людмилой Львовной Ивановой, и я всегда называл ее «Люда», точно так же и она подписывалась, но вдруг в последнем письме она назвалась Людмилой Львовной, и когда я написал, обра­ щаясь к ней «Люда», она вообще перестала писать и даже не поздравила меня с Новым годом, что она прежде всегда делала... Я очень тронут тем, что мурманчане меня до сих пор помнят...