Дранишников, В. В. «Большое видится на расстоянии...» : записки пожилого мурманчанина (воспоминания, очерки) / В. В. Дранишников. – Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2012.

НАШЕЙ СЕМЬЕЙ ЗАНИМАЛСЯ СМЕРШ 49 боевых действий на освобожденных территориях. Они осуществ ляли проверку благонадежности советских военнослужащих, бе жавших из плена, вышедших из окружения и оказавшихся на оккупированной немецкими войсками территории. Проверке подвергались в сжатые сроки миллионы людей, в условиях военного времени, в государстве, где отсутствовал принцип «презумпция невиновности». Этот принцип означает, что гражданин, привлекаемый к уголовной ответственности, считает ся невиновным до вынесения судом обвинительного приговора. Надо помнить, что в СССР в 30-е годы сформировалось то талитарное государство: была одна коммунистическая партия. В стране не только отсутствовала элементарная демократия, но и царили беззаконие, политический произвол, процветало и по ощрялось осведомительство. «Перетасовывались карты» и в кара тельных органах, и в руководстве армией, и в высшем и среднем государственных аппаратах. Поэтому можно предположить, что в работе СМЕРШа было не мало «брака», за который никто не нес ответственности. Вот почему волновались люди, подвергаю щиеся проверкам. У мамы были свои особые причины для волнения: она из семьи раскулаченных. Ее отец, мой дед, официально был объявлен врагом советской власти и после ареста он «пропал без вести» в г. Архангельске. Много раз «эта война», а вернее преступление советской вла сти против самой трудолюбивой и успешной части российских крестьян, не просто напоминала о себе, но и порождала конкрет ные репрессии, произвол, непроходящий страх. Маму исключили из техникума в Архангельске по «социальной причине». Отца несколько раз в процессе чисток партии временно исключали из рядов ВКП(б) за брак с «представителем враждебного класса». При поступлении в пединститут не имело значение, был ли я в оккупации. Но в ряде вузов запрещалось принимать абитури ентов из семей, бывших в оккупации. Когда в отделах кадров я заполнял бланки анкет, стыдно признаться, я «краснел», переживал, чувствовал вину за то, что наша семья была на оккупированной территории. Это наша вина?! Какой же массированной систематической идеологической обработке подвергалось население России, если у них был страх за несовершенные преступления. У нескольких поколений людей в какой-то мере этот страх остался до сих пор. И это одна из важных причин столь противо