Дранишников, В. В. «Большое видится на расстоянии...» : записки пожилого мурманчанина (воспоминания, очерки) / В. В. Дранишников. – Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2012.

306 ВРЕМЯ И ЛЮДИ сбивчиво рассказал, как широко использовал его книги на уроках и факультативах по истории, и пригласил Ивана Севастьяновича в наш музей. В музее Меркурьев был очень удивлен обилием материала по его жизни и творчеству — были и документы, и книги, и редкие фотографии. Особый интерес вызвала у него фотография 1944 го да, на которой он был еще худеньким 18-летним парнишкой перед отправкой на фронт, в гимнастерке не по росту. Иван Севастья нович долго вертел ее в руках, а потом неожиданно заговорил о войне: «Как быстро в жизни все меняется. Мог ли я подумать в сорок четвертом, что буду потом слушать бредни молодых лю дей о том, что проиграй мы в войне — были бы цивилизованным государством...» Он замолчал, потом со слезами и горечью по чти выкрикнул: «Они же не знают, какими были немцы в сорок первом году! На моих глазах они добивали раненых пленных, которые не могли идти, стреляли в женщин, которые пытались передать пленным продукты». Я догадался, что речь шла о пребы вании на оккупированной территории. Больно было смотреть на старого мудрого человека с такой нелегкой судьбой. Как никогда остро я чувствовал, какой ценой заплатили соотечественники за победу. Еще я испытывал пронзительную жалость. «Ну какой же из него защитник Отечества? Такого хилого мальчишку я не взял бы даже в многодневный поход...», — думал я. Конечно, в оценке физических и волевых качеств Ивана Сева стьяновича я ошибался, и понял это только при нашей последней встрече, состоявшейся через восемь лет. В декабре 1999 года он издал в Мурманске (снова за свой счет) книгу «Устное народное творчество поморов Мурманской области». Вместе с редактором книги И.С. Давиденко он ненадолго заглянул в наш музей, а про сидел там не раздеваясь около часа. Только потом я понял, что он пришел попрощаться. Выглядел Меркурьев усталым, больным, чувствовалось, что ему хотелось выговориться. От чая и кофе он отказался, долго сидел молча, словно решая, стоит ли гово рить. Я подарил ему недавно вышедшую книгу «Мурманский государственный педагогический институт. Страницы истории». Иван Севастьянович поблагодарил за подарок, долго листал кни гу. Нашел в ней опечатку. Поворчал по этому поводу. А потом заговорил о войне. Я уже знал, что говорить на эту тему он не любит. Война была для него незаживающей раной. Пересказать его воспомина