Дранишников, В. В. «Большое видится на расстоянии...» : записки пожилого мурманчанина (воспоминания, очерки) / В. В. Дранишников. – Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2012.

МУРМАНСКИЙ ДАЛЬ Я все занимаюсь Поморьем. Силы уходят, а многое еще не собрано. Хорошо, что вот уже два года со мной ездила наша преподава тельница А. М. Родионова. Спасибо ей! Без нее этим летом я мог остаться там — был сердечный приступ. Однако вновь собираюсь поехать, сколачиваю команду... Из письма И. С. Меркурьева Г. А . Голотиной Вот уж действительно, «неисповедимы пути Господни» — никогда я не думал, что буду с большим волнением и радостью писать очерк об Иване Севастьяновиче Меркурьеве, который долгое время, почти двадцать лет, заведовал кафедрой русского языка нашего института. В студенческие годы у меня с Иваном Севастьяновичем, а он преподавал у нас старославянский язык и диалектологию, отношения как-то «не сложились». Началась предыстория моего очерка в апреле 2001 года, ко гда в музей МГПИ пришла Светлана Ференцевна Щукина, дочь доцента кафедры литературы нашего института Г. А. Голотиной. Выпускница МГПИ, ныне преподаватель литературы, она при ехала из Санкт-Петербурга с целью доделать то, что не успел сделать при жизни ее любимый учитель и наставник И.С. Мерку рьев, скончавшийся в январе этого же года. Она удивила меня заявлением: «Мама сказала, что вы тот человек, к которому я должна обратиться», — и взволнованно стала рассказывать о последних годах жизни Ивана Севастьяновича. Рассказ был долгим и интересным, но мне хотелось остановить ее вопросом: «Ну чем же я могу помочь, я ведь не новый русский?» Потом стало ясно, что вопрос не столько финансовый, сколько нравственный, и, кроме того, чем дольше она говорила, тем сильнее я испыты вал чувство вины и стыда. Такие чувства обычно испытывают взрослые люди, когда уходят их жизни их родители: как бы мы ни любили их, как бы ни были заботливы, все равно понима ем, что не сумели вернуть им даже сотую долю тепла и любви, полученных от них... Для стыда были веские основания. Я хорошо знал Ивана Севастьяновича, но в отличие от других студентов не имел мо рального права назвать его действительно своим учителем, ведь, если подойти к этому определению неформально, то учитель —