Давыдов, Р. А. Русский Север в войнах XVI-XIX веков / И. М. Гостев, Р. А. Давыдов ; Правительство Арханг. обл. - Архангельск : Фонд развития Соловецкого архипелага, 2014. - 261 с. : ил., цв. ил., карты, портр., факс.

Уход шведских кораблей автор летописи связывал с тем, что агрессор испугался неожидан­ ного нападения крестьян6’ . В 1702 г. Архангельск стал базой для подготовки похода Петра I к Нотебургу (Орешек), где было положено начало новому выходу России к балтийскому побережью, утраченному в XVI в. по Столбовскому договору. Идея усиления береговых укреплений дополнительной огневой мощью с воды получи­ ла свое развитие уже весной 1702 г., когда в Архангельск прибыл вице-адмирал Корнелий Иванович Крюйс. По сведениям, приведенным историком П.А. Кротовым, К.И. Крюйс находился у Ново­ двинской крепости, куда ему были отправлены припасы для четырех брандеров и двух «барок пушечных». Барки, изготовленные 18 плотниками всего за шесть дней, имели «пу­ шечные окошки» - вероятно, это были некие варианты плавучих батарей, предназначенные для усиления обороны двинских устьев62. Таким образом, можно заключить, что из шести брандеров, строившихся в 1701 г., к концу года были готовы только четыре, а две барки были сделаны, вероятно, по инициативе К.И. Крюйса. Если обратиться непосредственно к документу, на основании которого ПА. Кротов опу­ бликовал эту информацию, то удастся выяснить и точное место строительства К.И. Крюйсом новых боевых плавсредств - это урочище Красное в Мурманском устье Северной Двины63. Из спецификации расходных материалов, потраченных на строительство барок, можно определить, что на каждой из них было оборудовано по 14 орудийных позиций64. В отписных книгах воеводы Петра Алексеевича Голицына, составленных в самом начале 1707 г. об имевшихся в дельте Северной Двины брандерах сообщалось следующее: «На Марковом острову на берегу два брандера ветхие утлые... В речке Елоуше на воде три бран­ дера, а на тех брандерах всякие снасти, и в них зажыгателные всякие припасы и снасти»65. На Мурманском устье на съезжем солдатском дворе хранилось 10 скорострельных пушек на вертлюгах66, которые не были установлены на позициях. Вероятнее всего, эти орудия оста­ лись от одной из плавучих батарей, изготовленных под руководством К.И. Крюйса в 1702 г. Петр I уделял большое внимание фортификационным работам в дельте Северной Двины. В.В. Крестинин писал, что «в сие лето по разпределению и под смотрением самого Государя все проходы к Городу с моря приведены в безопасность батареями, а Мурманское и Пудо- жемское Двинские устья деланы непроходимыми погружением в воду барок с песком»67. На работы были брошены личные составы полков, пришедших с царем из Москвы. Об их участии в строительстве имеются упоминания в историях Семёновского и Преображен­ ского полков68. В решении организационных вопросов были задействованы ближайшие сподвижники Петра - А.Д. Меншиков, ФА. Головин и К.И. Крюйс. Недаром в марте 1703 г. Петр пожаловал А Д Меншикову «золотой с персоною великого государя за его великому государю верную службу и что он в прошлом 1702 году у Архангельского города... делал фортецию»69. За возведение какого укрепления состоялось награждение, документы умал­ чивают, но, принимая во внимание, что К.И. Крюйс делал укрепления на Мурманском устье Северной Двины70, то А.Д. Меншиков мог «делать фортецию» на Пудожемском устье реки. Сам монарх, для которого был построен походный дворец на Марковом острове напротив новой крепости, пристально наблюдал за ее строительством. В это же время были усовершенствованы батареи, расположенные рядом с крепостью. Севернее крепости было оборудовано три батареи. На острове Маркове большая батарея 1701 г. была перестроена в три батареи, различавшиеся как по вооружению, так и по раз­ меру7'. 73