Давыдов, Р. А. Русский Север в войнах XVI-XIX веков / И. М. Гостев, Р. А. Давыдов ; Правительство Арханг. обл. - Архангельск : Фонд развития Соловецкого архипелага, 2014. - 261 с. : ил., цв. ил., карты, портр., факс.

даже взаимоисключающие оценки этой деятельности. Согласно одной из них, Р.П. Бойль - способный администратор, профессиональный военный моряк, человек чести, сделавший в 1854 г. все возможное для обороны края’7. Согласно другой оценке, Р.П. Бойль в силу своего национального происхождения и вероисповедания просто не мог быть патриотом Россий­ ской империи; достоинства его как военного были ниже всякой критики; к должностным обязанностям он относился в лучшем случае формально, в худшем - был заодно с врагом. Официальных обвинений в измене Роману Платоновичу никто и никогда не предъявлял. Слухи же о его измене циркулировали еще при жизни Р.П. Бойля. Представить архангельского военного губернатора предателем впервые в печати ре­ шился известный купец М.К. Сидоров, все публикации которого обычно отличались эмо­ циональностью стиля и выраженным патриотическим содержанием’8. В своей книге «Север России» он написал следующее: «Неужели мы забыли верноподданнейшего из англичан ж е , русского начальника Ар­ хангельского порта генерала Бойля (так у М.К. Сидорова. - Р.Д.), которого Архангель­ ский епископ Варлаам уличил во время последней войны в тайных сношениях с непри­ ятелем и в том, что он перевез на казенном пароходе английского консула Вайтеда из Архангельска на пароход «Миранду», громивший Соловецкий монастырь? Разве не сознал этого и сам адмирал Бойль? Он прекратил свою жизнь в тот самый день, когда государь император назначил ему аудиенцию; а епископа Варлаама за его услугу возвели в сан архиепископа»19. Эта одиозная оценка Р.П. Бойля, за исключением намека на его самоубийство (в офици­ альном некрологе сообщалось, что смерть наступила вследствие заболевания холерой20), впоследствии стала господствующей в советской историографии, за редкими и по-своему своеобразными исключениями2’ . Архангельский историк Георгий Георгиевич Фруменков писал: «Понукаемый из столицы, самоуверенный и кичливый сибарит Бойль, англичанин по национальности22, вынужден был по долгу службы начать торопливую подготовку к встрече неприятеля, хотя сама идея защиты Русского Севера от англо-французской интервенции была непонятной и чуждой ему»23. В другом издании, посвященном 400-летию основания Архангельска, Г.Г. Фруменков и Ю.К. Новожилов высказываются еще жестче и категоричнее: «Высшее военное начальство губернии было бездеятельным и продажным»2i. И еще: «Можно было и следовало сделать для обеспечения безопасности края значительно больше, но военный губернатор Бойль, англичанин по национальности, проявил край­ нюю беспечность в укреплении Соловецкого монастыря, Иолы, Иеми, Онеги, Пушлахты и других уязвимых пунктов и подозрительную заботу, чтобы не сказать большего, о своих сородичах, в том числе о великобританском консуле в Архангельске Вайтеде25, которого вместе с семьей переправил в начале сентября 1854 года на английскую эска­ дру, блокировавшую Архангельск»26. Схожих взглядов придерживался и мурманский историк Иван Федорович Ушаков, до­ словно повторивший в своей книге «Кольская земля» фразу о губернаторе, «уличенном в тайных сношениях с неприятелем»27. Обвинение в измене - серьезное обвинение и нуждается в соответствующих доказа­ тельствах. Тем более, повторим, что речь идет о человеке, в условиях военного времени обладающего всей полнотой власти во вверенной ему губернии. Известны три дореволю­ 168