Давыдов Р. А. Авария ледокольного парохода «Садко» и изучение возможностей его подъема в 1916 г. (По документам Государственного архива Архангельской области) // Мурман и Российская Арктика: прошлое, настоящее, будущее : материалы межрегиональной научной конференции, 26–28 сентября 2016 года / Мурм. аркт. гос. ун-т [и др.]. - Мурманск, 2016.

Паники на пароходе не было, но команда проявила, как я уже упоми нал, растерянность. На мой взгляд, бросились к лодкам для спуска их в беспорядке и, прежде чем спустили все лодки, некоторые отъехали тотчас же и уже не оказали помощи при дальнейшем спуске шлюпок, вследствие чего, повторяю, наша шлюпка была вынуждена вернуться, чтобы экипаж ее помог оставшимся на пароходе спустить шлюпки. Самый спуск проис ходил также в беспорядке, канаты “заедало”, и я слышал, как потом стар ший механик рассказывал, что если бы он ножом своим не перерезал один из канатов, шлюпку спустить не удалось бы. Находились ли при спуске первых шлюпок помощники капитана, не знаю, но при спуске той шлюп ки, в которой поехал я, никого из офицерского состава не было. Меня, напр., никто не предупредил, что нужно спасаться в шлюпки и, если бы кто в это время внизу спал, несомненно, мог бы утонуть вместе с парохо дом. Всякий думал сам о себе и стремления почти всех заключались лишь в том, чтобы скорее попасть в лодку и скорее отъехать от парохода, чтобы не попасть в район взрыва котлов и предполагавшейся воронки. Поэтому я думаю, что гибель парохода не вызвала гибели человеческих жизней толь ко потому, что никто не спал, море было совершенно спокойно и людей на пароходе было мало. При отсутствии одного из этих условий, несомненно, были бы человеческие жертвы < ...> » [2, л. 42 -43 об.]. Попытки начать подготовку операции по подъему «Садко» в 1916г. были предприняты в ближайшие дни после известий о его затоплении. Уже через четыре дня 24 июня (7 июля) 1916 г. главный инженер портов Беломорского района получил первые сведения о состоянии «Садко» и ха рактере его повреждений, основанные на данных первых водолазных работ. Место затопления ледокола было известно точно: и. д. командира посыльного судна «Бакан» лейтенант Н.Н. Песков определил координаты этого места. Во время отлива над поверхностью воды показывалась труба; глубина около парохода была 9 сажен. Пробоина располагалась по левому борту, ширина ее была около полутора футов; длину водолазу точно уста новить не удалось, но им было замечено, что заклепки рядом с пробоиной сорваны на протяжении примерно трех саженей в длину. Специалисты по лагали, что нужно «немедленно приступить к работам подъема». Беспо койство вызывал мягкий грунт и, как следствие, «опасность засасывания» в него ледокола. На организацию подъемных работ оставалось лишь около месяца, так как в августе в Белом море из-за погодных условий и волнения моря работа водолазов была небезопасной [2, л. 2, 4 -4 об.]. Телеграммы с соответствующей информацией ушли и в Петроград. 13 (26) июля 1916 г. главный инженер портов Беломорского района П.Г. Минейко написал письмо норвежскому генеральному консулу в Ар хангельске. Он просил оповестить наиболее известные в Норвегии спаса тельные общества об аварии принадлежащего русскому правительству па рового судна ледокольного типа «Садко» водоизмещением в 3 500 т и уз 144