Давыдов Р. А. Авария ледокольного парохода «Садко» и изучение возможностей его подъема в 1916 г. (По документам Государственного архива Архангельской области) // Мурман и Российская Арктика: прошлое, настоящее, будущее : материалы межрегиональной научной конференции, 26–28 сентября 2016 года / Мурм. аркт. гос. ун-т [и др.]. - Мурманск, 2016.

упустил из виду обследованный, огражденный и более глубокий (24 фута) Северный фарватер. 3) Следуя узким фарватером, судно имело ход около 1 2 'Л узлов, превышающий возможность осторожного плавания. 4) Не были предприняты всевозможные меры для противодействия быстрому затоплению судна (как то не были задраены иллюминаторы). 5) Обнаруженная растерянность команды во время аварии была от части следствием не проверенных практически водяного и шлюпочного расписаний. 6) Ледокол “Садко” весной 1915 года под управлением капитана Ануф риева прошел благополучно тем же фарватером, имея осадку около 21 фута. 7) Комиссия пришла к заключению, что удар о подводный камень ледокол получил не на створе, а левее его. 8) В продолжении 10-12 минут, истекших от момента удара до зато пления судна не были захвачены вахтенный и машинный журналы и во обще судовые документы, отсутствие которых не позволило комиссии ру ководствоваться данными и цифрами, могущими точно характеризовать плавание ледокола до момента удара о камень. В заключение Комиссия полагает необходимым закрыть этот фарва тер впредь до его обследования, так как существует другой фарватер, бо лее удобный и обследованный. В виду того, что условия настоящего времени заставляют заходить суда в Чупу и Княже-губу, Комиссия находит желательным обследовать и оградить входы в них» [2, л. 44 -4 4 об.]. В Государственном архиве Архангельской области в материалах ко миссии, изучавшей обстоятельства аварии «Садко», сохранились показа ния не только моряков. Определенный интерес представляют показания одного из пассажиров - статского советника Сергея Романовича Некраша, состоявшего в должности прокурора Архангельского окружного суда. Они гораздо более многословные, чем сухие и лаконичные показания моряков. Ниже они воспроизводятся с сокращениями: «Утром 20 июня сего года, по выходе из Княже-губы, где происхо дил осмотр бараков для рабочих Мурманской железной дороги, “Садко” направился в Кандалакшу, причем мною было замечено, что курс взят был тот, коим при моих прежних поездках в этой части Белого моря проходили пароходы Мурманского Товарищества. Около 10 ч. 30 м. (время я узнал из составленного командиром акта), находясь в коридоре около столовой, я почувствовал сильный, но не рез кий толчок < ...> , после чего пароход слегка накренился на правый борт. Мне приходится каждое лето часто плавать по морю и приходилось неод нократно слышать шорох камней по дну судна, каковое обстоятельство всегда до сего времени оканчивалось благополучно. Поэтому и теперь, не смотря на то, что некоторые пассажиры стали требовать спуска лодок и за 142