Давыдов, Р. А. Народные волнения в Северной Норвегии, слухи о русской угрозе и... массовой измене норвежцев в пользу России (по донесениям русского консула О. Визеля лета 1903 г.) // Живущие на Севере : альманах Мурманского государственного гуманитарного университета.

НАРОДНЫЕ ВОЛНЕНИЯ В СЕВЕРНОЙ НОРВЕГИИ, СЛУХИ О РУССКОЙ УГРОЗЕ И ... МАССОВОЙ ИЗМЕНЕ НОРВЕЖЦЕВ В ПОЛЬЗУ РОССИИ (ПО ДОНЕСЕНИЯМ РУССКОГО КОНСУЛА О. ВИЗЕЛЯ ЛЕТА 1903 Г.) Р.А. Давыдов «Русская угроза - тупик для историка» Во второй половине XIX - начале XX вв. в Великобритании, соединенных королевствах Швеции и Норвегии было распространено убеждение, что Россия собирается захватить неза мерзающие гавани Северной Норвегии, в первую очередь - провинцию Финнмарк1, для устрой ства там военно-морских баз. В действительности таких планов у России не было. Документов, указывающих на их существование, до сих пор не обнаружили ни российские, ни зарубежные исследователи2. По образному выражению современного норвежского историка И.П. Нильсена, написавшего серию работ на эту тему, «русская угроза»3Финнмарку - миф, а желание доказать обратное «очевидно, тупик для историка»4. Действительно, изучать «русскую угрозу» Финнмарку серьезному исследователю не возможно ввиду отсутствия предмета исследования. Но миф о русской угрозе, сочиненный под данными Великобритании в 1830-х гг., вполне может сам быть предметом исследования, кото рый можно будет изучать достаточно еще долго, в самых разных аспектах. Один из таких аспектов я попытался рассмотреть в своих предыдущих публикациях5. Мне было интересно выяснить, влиял ли каким-либо образом фактор «русской угрозы» на взгляды, деятельность российских дипломатов в Норвегии и Швеции и, как следствие, на меро приятия российских властей в Евро-Арктическом регионе? И если да, то как? На ряде конкретных примеров второй половины XIX - начала XX вв. я показал тогда, как несуществующая «русская угроза» портила имидж российских дипломатов в соединенных королевствах Швеции и Норвегии. И как болезненно российские дипломаты реагировали на необоснованные выпады со стороны скандинавских коллег и местной прессы, подозревавших их в шпионаже. Как, чувствуя постоянное внимание к себе со стороны властей и общественно сти Швеции и Норвегии, они, дорожа личной репутацией, с явным неудовольствием принимали участие в мероприятиях, которые, по их мнению, могли быть восприняты как подтверждение существования «русской угрозы». И как в отдельных ситуациях нежелание казаться живым олицетворением угрозы вынуждало российских посланников и консулов выступать против ме роприятий, кажущихся им «щекотливыми», даже если эти мероприятия, отвечая интересам рос сийских подданных, не противоречили ни национальным законам, ни принципам международ ного права. Был сделан вывод о том, что взгляды дипломатов формировали официальную пози цию российского МИДа, которое не единожды приостанавливало реализацию инициатив дру гих министерств и частных лиц, которые могли быть истолкованы за рубежом в контексте «рус ской угрозы» (шторой не было). В настоящей статье мы продолжим рассматривать интересующую нас проблему, затро нутую в более ранних публикациях. К концу XIX - началу XX вв. миф о «русской угрозе» настолько внедрился в массовое сознание норвежцев и особенно шведов, что мало кто уже сомневался в существовании у Рос сии конкретного плана захвата норвежских «незамерзающих фиордов». С интересом обсужда лось, когда русские решатся осуществить этот план на практике, ограничатся ли они только Финнмарком, в каких формах будет выражена предшествующая захвату экспансия? «Как в Норвегии, так и в Швеции глубоко укоренилось убеждение, что Россия замыш ляет захватить, при удобном случае, северные норвежские области с целью приобретения неза мерзающего порта на берегу Атлантического океана. Убеждение это весьма часто высказывает ся в местной печати, и я думаю, что никакие усилия с нашей стороны не в состоянии поколе бать это ложное представление. В виду этого каждое национальное предприятие наше в Север ной Норвегии будет неизбежно истолковано в смысле шага к осуществлению приписываемого нам замысла (выделено нами. - Р.Д.)», - писал в 1894 г. в одном из своих донесений И.А. Зи новьев, возглавлявший тогда Российскую императорскую миссию в Стокгольме6. 79