Дащинский, С. Н. Советские партизаны в финской Лапландии // Север. - 1995. - № 2. - С. 115-127.

СОВЕТСКИЕ ПАРТИЗАНЫ В ФИНСКОЙ ЛАПЛАНДИИ 121 Тенниёйоки, между двух озер, примерно в 80 ки­ лометрах от границы. На Сейтаярви напали 300 (!) партизан. Окружи­ ли деревню с трех сторон. Между полевой охра­ ной и нападавшими примерно час длился бой. По­ тери были обоюдны. Погибли два солдата поле­ вой охраны — капрал Аалтовирта и прибывший по ранению с фронта, с Кестеньгского направления, и служивший тоже в охране Ханнес Араярви. Еще один солдат, уроженец Соуанкюля Мильё Мейса, попал в плен к партизанам, которые также увели и трех местных жителей: 55-летнего Ялмари Ара­ ярви, 18-летнюю Элиссе Оллила, служившую хо­ зяйкой в помещении полевой охраны, и ее брата, 16-летнего Валтери Оллила. Останки солдат позднее обнаружили непода­ леку от русской границы, а судьба мужчины, юноши и девушки до сих пор неизвестна. Много раз их родственники обращались в послевоенные годы в финские и советские государственные, правительственные и общественные организации, но следы пропавших так и не отыскались. Партизаны потеряли одного бойца убитым в са­ мом селе (его могила и сейчас находится там) и 18 человек (по финским сведениям) при пресле­ довании отряда — у Кайриоя и еще 9 — севернее Ровала. Это — военные потери, горестные, но объяс­ нимые. А вот иные жертвы. В деревне было пять жилых домов с многочисленными подсобными строениями. Сгорели почти все постройки Ял­ мари Араярви, Абиела Араярви и Матти Араяр­ ви, уцелели — Ханнеса Оллила и Алекси Юли- локка. Самое непостижимое — партизаны увели с со­ бой 12 женщин и девочек, в четырех километрах от деревни 11 из них оказались убитыми: Айно Алфилди Араярви, 1892 года рождения; Тюне Оннила Араярви, 1905; Элли Пулска, 1924; Анна Лииса Араярви, 1928; Марта Анники Араярви, 1929; Лейла Кустаава Юлилокка, 1930; Сиири Ал­ филди Араярви, 1931; Катри Сусанна Араярви, 1937; Майя Лииса Араярви, 1937; Вилма Инкери Араярви, 1939; Ритва Пулска, 1943 (17.12.). 7 июня 1990 года в лесу, на м есте, где они бы­ ли убиты, на валуне прикрепили мемориальную плиту. Первый же памятник жертвам был уста­ новлен в самом селе 12 лет назад. Инициатор сооружения обоих памятных знаков — Эмил Араярви. Понятно, с каким волнением вглядывались мы со Свеном Локко в изумительно красивые мес­ та между двух озер, где на зеленой лужайке разместилось еще и крохотное третье, скорее всего, рукотворное, — для разведения рыбы. На мысу стоял всего один дом , да за озером не­ много отступил от кромки воды второй. И сюда, как и в Юлилуйро, не захотели возвращаться люди, — в Сейтаярви постоянно никто не живет, только на лето приезжает со своей семьей брат бесследно пропавшего Ялмари Араярви, храни­ тель этих мест Эмил. С самолета мы увидели его на озере — другого здесь не могло быть, — и покачали крыльями. Он поднял в приветствии руки. Потом мы долго кружили над лесом, спу­ скаясь все ниже, стараясь разглядеть памятник на поляне, но его надежно укрывали зеленые кроны. А на следующий день мы были в самой де­ ревне. В дом е, чистом и уютном, как все жили­ ща в Финляндии, нас ждали Эмил Араярви с женой, Мирья Коски (та, уцелевш ая, д е­ вочка — теперь уже бабушка) с м уж ем , сест­ ра пропавших Элиссе и Валтери Оллила — Сир- кка Лаккела. Тягостно начинался разговор. Несколько пар глаз дырявили нас с Локко, как будто мы двое бы­ ли повинны в гибели людей. В какой-то мере мы чувствовали эту вину, потому что каждое поколе­ ние отвечает за все, что было до него и что есть. Иногда глаза наших хозяев теплели, в них загора­ лись искорки надежды, и тогда они смотрели на нас как на людей, которые способны наконец по­ мочь в их многолетних поисках родных. Особен­ но часто возвращалась к одному и тому же груст­ ная, кажется, навсегда разучившаяся улыбаться Сиркка Лаккела. Женщины не были агрессивными, даже когда от выяснения судеб пленных мы перешли к траге­ дии в лесу. В том числе и Мирья Коски, снявшая коф ту и показавшая нам давно затянувшуюся глу­ бокую штыковую рану на спине. Более напори­ стыми оказались мужчины. — Кто ответит за все это? — спрашивал меня Эмил Араярви, воевавший против нас в частях финской армии на Карельском фронте. — А кто ответит за 609 сожженных вместе с людьми деревень в моей Белоруссии, за разру­ шенный немецкой авиацией Мурманск, за то, что в финских концлагерях от голода, холода, издева­ тельств погибли 18 500 советских воинов — каж­ дый третий наш соотечественник, содержавшийся там, а оставшиеся в живых были доведены до та­ кого состояния, что весили каждый не более 40 килограммов? — отвечал я вопросом на вопрос. Сиркка Лаккела соглашалась. — Да-да, война... Вашим матерям, сестрам так же больно, как и нам, — и тут же неожиданно спросила: — Было ли что-либо похожее со сторо­ ны финнов на вашей территории? Я и сам собирался рассказать об этом моим собеседникам, но Сиркка поторопила события. И я поведал, что в Сумпосаде, в Карелии, фин­ ский диверсионный отряд сжег госпиталь для тяжелораненых, расстрелял из автоматов всех, кто там был: врачей, санитарок, м едсестер , их добивали штыками и нож ам и... Приводил д р у­ гие, не менее жуткие, примеры. В финских га­ зетах, возвращающихся к событиям о войне, не пишут об этом или говорят очень скупо, по­ этом у наши собеседники слышали об этом впервые. — Да, война — будь она проклята! — опять гово­ рит Сиркка. — Надо сделать все, чтобы никогда не видели такого наши дети, внуки и внуки внуков... С этим нельзя не согласиться. Ради этого с Вей­ ко Эрккиля, Свеном Локко по обеим сторонам границы мы ведем поиски. Вейко разыскивает все связанное с нашими военнопленными в Финлян­ дии, могилы советских партизан, а я пытаюсь оп­ ределить судьбу уведенных партизанами и бес­ следно пропавших финнов. В случае с Хаутаярви это удалось. И хотя тяжело было сообщать пе­ чальную весть, она лучше неизвестности. Некото­ рые загадки раскрывались и в отношении Сейта­ ярви.