Дащинский, С. Н. Президент Саамской республики / Станислав Дащинский ; Мурм. обл. обществ. орг. Союза журналистов, Мурм. "Мемориал". – Мурманск : «Милори», 1999. - 106, [1] с.

ЛАГЕРНАЯ КНИГА ту выполнял его мозг. Но это была и его броня:, глубокое погружение в себя прикрывало душу и тело от обид, мук и унижений. Одно трево­ жило - попадают ли разрозненные листки на волю, порядочный ли че­ ловек вохровец, взявшийся их выносить, или такой же негодяй, как и другие. Когда узнал, что все доходит в Москву к сестре, стал рабо­ тать еще неистовее. Дни, месяцы складывались в годы. Тридцать восьмой, тридцать де­ вятый, сороковой, сорок первый... В войну сжались, сгорбились, взва­ лив на плечи больше, чем могли выдержать, даже за колючей проволо­ кой старались помогать Родине. В сорок втором кончался срок. Но в войну из лагерей не выпускали (этих людей стали называть пересидчиками), и ничего в жизни Горело- ва не изменилось. Спасала, отвлекала от тяжелых дум по-прежнему литература, в ней он находил утешение и отраду. - На этой почве временами у нас даже портились отношения с Анато­ лием Ефимовичем, - припоминает Роза Рафаиловна. - Я ему про после­ дние события, а он мне - про Пушкина. Я про что-нибудь другое, а он - про Бунина: «Если не буду писать, забуду русскую литературу». Выйдя после войны из лагеря, Горелов первым делом помчался в Москву сдавать книгу. Он рисковал, не полагалось с 58-й статьей бывать в столице, мог схлопотать новый срок (статья 39 о нарушении режима). Когда принес диковинную рукопись из тысяч разноцвет­ ных бумажных лоскутков, сбежались посмотреть на нее все, кто был на месте. Роза Рафаиловна еще находилась на Севере. Ее тоже выпустили, но «закрепили» за лагерем, держали на привязи, на поводке... Вскоре снова, по прежним обвинениям, стали арестовывать ранее осужденных по знаменитой статье. В сорок девятом дошла очередь до Горелова. «Повторника» взяли в Вычегодском, где в то время находи­ лась жена. К тому времени издательство уже подготовило книгу Горе­ лова «Подвиг русской литературы» объемом более четырехсот стра­ ниц. Давно разошлись четвертое и пятое ее издания, а я держал в руках то, первое, с волнением раскрывал страницы, пытаясь представить, как они рождались из клочков бумаги, исписанных карандашом... Определили на этот раз Горелову бессрочную ссылку в Краснояр­ ский край. Оказался, правда, на самом его юге. Что оставалось делать писателю? Жить. Горелов взвалил на себя обязанности зоотехника, хотя раньше не работал в сельском хозяйстве. Пытливый, острый ум, 69