Дащинский, С. Н. Президент Саамской республики / Станислав Дащинский ; Мурм. обл. обществ. орг. Союза журналистов, Мурм. "Мемориал". – Мурманск : «Милори», 1999. - 106, [1] с.

КОММУНИСТЫ Например, Арне Матвеевичу Куусела поставили в вину, что, после того как, не выдержав незаслуженных обвинений, застрелился первый секретарь Полярненского райкома комсомола, член райкома партии Эйна Лахденперя, его память почтили на одном из собраний вставани­ ем, а на похоронах играл оркестр. Когда коммунисты оказывались за решеткой, не боялись уже ничего. Не признал своей вины в антисоветской деятельности Николай Ев­ докимович Заборщиков, коренной северянин, из села Кузомень Терс­ кого района. «Никакой антисоветской организации я не знал, - твердил он следо­ вателю. - Ни диверсионно-вредительской, ни какой-либо другой». И потом, уже из тюрьмы, приговоренный к 10-ти годам, повторял это в письмах Генеральпому прокурору и в другие высокие инстанции. Иван Федорович Шатров, первый секретарь Кировского райкома, в ходе следствия вынужден был «сознаться». Но в судебном заседании начисто отверг обвинения, рассказал, как они добывались. Впослед­ ствии, в 1941 году, оба его следователя были преданы суду за незакон­ ные методы добычи признаний. Даже перед расстрелом не признал себя виновным парторг ПИНРО Михаил Прокофьевич Осадчих. Как ни фабриковались протоколы допросов, но и они не смогли скрыть, что секретарь окружкома Александр Павлович Сорокин вел себя достойно. Наверно, поэтому он оказался в тюремной больнице, в которой умер на 52-й день после ареста. Здоровый, сильный, кипучей энергии человек быстро сошел на нет. Вот строчки из писем жене Ильи Николаевича Прохорова. 25.02.1940 г.: «Будь здорова, не падай духом, я думаю, что добьюсь пересмотра своего дела». 20.10.1940 г.: «Меня радует все - и что вы здоровы и бодры, и что не забыли меня, и что верите, что я не виноват». 19.01.1941 г.: «Рано или поздно недоразумение с моим арестом выяс­ нится». 24.07.1942 г.: «Духом я не падаю. Я по-прежнему остаюсь верным партии и Советской власти и по-прежнему уверен, что рано или поздно сумею доказать свою невиновность. Поддерживает меня неискорени­ мая вера, что правда выяснится». Тюремные ворота должны были распахнуться на волю перед Прохо­ ровым 15 октября 1942 года. Он в каждом письме подсчитывал, сколь­ 45