Циркунов, И. Порья губа: опыт историко-социологических исследований // Наука и бизнес на Мурмане. - 1998. – N 6. - С. 61-86.

ПОМОРСКИЕ СЁЛА 78 Сплошная коллективизация шла полным ходом. Решения, принятые наXVI съезде ВКП(б), воплощались в жизнь. «На основе развер­ тывания сплошной коллективизации ряда районов СССР партия перешла от прежней политики ограничения и вытеснения капита­ листических элементов в деревне к новой политике — политике ликвидации кулачества как класс...» [12, с. 161]. В одном из первых советских социологи­ ческих исследований, посвященном проблемам глубинки, в брошюре Александра Тодорского «Год с винтовкой и плугом», вышедшей в свет в 1918 году, анализируется интереснейший факт о мирном строительстве новой жизни. Выводы, сделанные в этой работе, кстати сказать, выпущенной небольшим тиражом Весьегон- ским уездным издательством, что в Тверской губернии, привлекли внимание В. И. Ленина/75, с. 7]. О главной мысли А. Тодорского Ленин сказал, что «это превосходное и глубоко пра­ вильное рассуждение следовало бы вырезать на досках и выставить в каждом совнархозе, продоргане, в любом заводе, в земотделе и так далее» [15, с. 408]. Вот выдержка из этой брошюры: «Налетевшая ураганом на стан толстосумов- богатеев Пролетарская Революция так тряхнула последних, что некоторых повергла, так сказать, в “паралич”, ау иных опустила совершенно руки. Равнодушно оставить их встороне, пройти мимо их было нецелесообразно. Надо было заставить подняться купеческим рукам и взяться за работу, но уже не ради личных выгод, а ради пользы Рабоче-Крестьянской России... Оборудование двух советских заводов “несоветскими” руками служит хорошим при­ мером в том, как надо бороться с классом нам враждебным. Это — еще полдела, если мы ударим эксп­ луататоров по рукам, обезвредим их или “до­ канаем”. Дело успешно будет выполнено тогда, когда мы заставим их работать и делом, вы­ полненным их руками, поможем улучшить но­ вую жизнь и укрепить Советскую власть» [15, с. 61, 62]. В первый год Советской власти некоторым революционерам было ясно, как надо строить новую жизнь, как надо укреплять Советскую власть. В. И. Ленин, после прочтения книжечки Тодорского, тогда же в 1918 году писал: «Мы не можем построить коммунизма иначе, как из материалов, созданных капитализмом, иначе, как из того культурного аппарата, который взращен буржуазной обстановкой и поэтому неизбежно бывает пропитан — раз речь заходит о чело­ веческом материале, как части культурного аппарата — буржуазной психологией. В этом трудность построения коммунистического об­ щества, но в этом же гарантия возможности и успешности его построения» [15, с. 409]. Владимир Ильич еще раз возвращался к анализу Тодорского, выступая на XI съезде РКП(б). И тогда в 1922 году, как и в 1918, он настойчиво проводил мысль: «Политическое недоверие к представителям буржуазного аппарата законно и необходимо. Отказ ис­ пользовать их для дела управления и строи­ тельства есть величайшая глупость, несущая величайший вред коммунизму» [15, с. 410]. Сплошная коллективизация, ликвидация кулачества как класс и всевозможные перегибы по этому поводу и без повода — все это было слишком далеко от идеи привлечения бывших эксплуататоров к совместному труду на благо всего общества, всей страны. Сплошная коллективизация привела к грандиозному со­ циальному катаклизму—уничтожению среднего класса в деревне, класса способного само­ стоятельно трудиться и созидать. С какой го­ речью звучат теперь слова, сказанные А. То- дорским: «Рабоче-крестьянская власть сама — из деревни. Деревня — ея колыбель, ея мать» [25, с. 56]. ПОРЬЕГУБСКАЯ ЦЕРКОВЬ Церковь большевиками рассматривалась как рассадник религиозного дурмана, средоточие противников власти, подпольный центр контр­ революции. Но как бы ни противилось атеисти­ ческое сознание большевиков, все же следует признать, что церковь в отдаленных уголках страны была в большей степени очагом рус­ ской культуры и несла в себе положительный эмоционально-нравственный заряд. Борьба, развернувшаяся в те годы с религиозным мировоззрением, нередко приобретала урод­ ливые формы, когда разрушая церкви и соборы, уничтожались памятники русского зодчества, произведения иконописи. Репрессиям и преследованиям подвергались даже лояльно настроенные к новой власти священно-слу- жители. Церковь в Порьей Губе называлась Николь­ ской, как и многие храмы в Поморье. Никола — один из самых почитаемых поморами святых — покровитель путешественников и морепла­ вателей. Порьегубская церковь — это не­ большое деревянное строение с шестью заре­ шеченными оконцами и колокольней, напрямую связанной с церковью. Церковь была обнесена железной оградой на каменном фундаменте. Имущество, как это и подобает православной церкви, было довольно богато: серебряный крест, весом 0,534 кг, двухъярусный иконостас, евангелие с медными наугольниками, чаши, лампады, подсвечники, хоругви, 39 икон, написанных масляными красками на досках, монеты серебряные и медные. Общий вес всех церк&вных предметов из серебра составлял 5 кг 584 г [38, л. 7]. После октябрьских событий 1917 года цер­ ковь в селе работала до 1930 года, причем до 1921 года был свой священник [44, л. 74]. В 1935 году деятельность Никольской церкви возобновляется. 7 января заключен договор о содержании и использовании церкви за счет средств верующих. Да, видно поторопилась местная власть, заключив договор с церковной двадцаткой (группа верующих односельчан,