Циркунов, И. Б. Летописный Север // Наука и бизнес на Мурмане. - 1998. – N 3 (июнь). - С. 5-7.

ОТ РЕДАКТОРА 6 северных рек, впадавших в Белое море, в том числе в районе Вины (так называли тогда Се­ верную Двину), было чем поживиться — мягкая рухлядь, или скора (пушнина), рыбий зуб, или рыбья кость (моржовый клык), рыба, соль, ме­ таллы, возможно, даже серебро с острова Мед­ вежий [11, с. 113— 114]. Слава о летних ярмарках в устье Двины доносилась до берегов Исландии и нашла отражение в народных сказаниях начала IX века [7, с. 32]. В сагах «Земной круг» (908— 916) [9, с. 60— 61] и «Красивая кожа» (933) [9, с. 49 ] рассказы­ вается о военных походах на Север князя Эйри- ка Кровавой Секиры, которые он возглавлял с двенадцатилетнего возраста: «Он ходил на север в Финнмарк и до самого Бьярмаланда войной» [9, с. 49]. О сыне Эйрика Харальде Сером Плаще в той же саге «Красивая кожа» (960— 965) можно уз­ нать более подробно. «На четвертое лето пошел он со своей ратью на север в Бьярма- ланд, и там была у него большая битва на берегу Вины, и убил он много народа, взял и золото, и серебро, и много другого богатства, и отправился обратно в ту же осень» [9, с. 50]. Чем больше читаем мы о загадочной Биар­ мии и о том, что увозили с собой викинги, тем больше вопросов возникает. Кто же заселял Северную Двину? Кого грабил Эйрик Кровавая Секира, а затем его сын Харальд Серый Плащ? С кем торговал в 1026 году Торер Собака, кото­ рый тогда же разграбил храм Иомалы? [1, с. 7]. Кто они, жители Биармии, в конце концов признав­ шие в XII веке власть Господина Великого Нов­ города и названные новгородцами «чудь заволочская»? [10, с. 30]. Что вообще влекло викингов и новгородцев на Север? Заметьте, не славян или скандинавов, а викингов и нов­ городцев. Что привлекало, манило и звало их на Север? Только ли богатые и трудные про­ мыслы — добыча пушнины, моржового клыка и металлов; меновая торговля или нечто, что вы­ ходит за пределы рационального поведения, за пределы здравого смысла? Пока трудно отве­ тить на эти вопросы однозначно. Не много письменных источников раннего средневековья повествует о Севере. Еще мень­ ше сведений об этом районе содержится в древних русских летописях. Но и те немногие свидетельства рисуют нам картину драмати­ ческих событий. Один из самых значительных памятников славянской письменности — «Повесть времен­ ных лет» — описывает события далекого про­ шлого, упоминая о Севере и его богатствах. Большой интерес представляет рассказ, дати­ руемый 1114 годом. Речь в нем идет о том, что в «полунощных странах» пушные зверьки и мо­ лодые оленята падают с неба, из туч, затем расходятся по всей земле, и оттого их там водится несметное количество [6, с. 400]. Эта легенда очень напоминает лопарское преда­ ние, записанное в одном из шведских расска­ зов Стига Стигсона, о том, что «олень не сын Земли; он сын Солнца, он принадлежит само­ му богу; это могут подтвердить старики: они знают, что первое оленье стадо спустилось с облаков» [5, с. 17]. Сравнивая содержание и описание отдельных деталей в этих легендах, можно предположить, что новгородцы не про­ сто бывали на далеком Севере в начале XII века. Они к тому времени уже хорошо знали нравы, обычаи и поверья местных жителей. О том, что новгородцы снаряжали экспеди­ ции к Студеному морю, говорит летописная за­ пись. В 1032 году некий Улеп (видимо, Глеб или Улоф — викинг, состоявший на службе у новгород­ цев) ходил к Железным Воротам [7, с. 373— 374]. Тяжелые условия похода и примитивное осна­ щение делали его чрезвычайно опасным. Лето­ писец лаконично подчеркивал: «... и опять мало их прииде» [7, с. 373]. Вопрос о географиче­ ском месторасположении Железных Ворот ос­ тается открытым. Некоторые исследователи считают, что это урочище в районе реки Сысо- лы. Но как бы там ни было, это место скорее всего находится далеко «за волоком». Заволо- чьем же в древней русской литературе имено­ вали труднодоступный бассейн реки Северная Двина. А сам «волок» означает местность, где приходится перетаскивать, волочить судно от водоема к водоему. Прямое указание на то, что русские бывали в тех далеких краях, причем в организованном походе под предводительством новгородского князя, есть и в Синодальном списке Новгород­ ской первой летописи старшего извода [3 , с. 18], и в Лаврентьевской летописи [8, с. 199]. Отме­ чая в этих двух источниках небольшое хроно­ логическое расхождение в описании гибели князя Глеба Святославича в Заволочье, следует отметить, что в Лаврентьевской летописи лич­ ность князя освещена более подробно. Если скупая запись 1078 года говорит, что Глеб был «...милостивъ убогымъ и страннолю- бивъ...» [6 , с. 132], то в записи 1096 года описание богато подробностями с элементами вымысла. Летописная повесть новгородца Гюряты Роговича интересна тем, что в ней дается географическое описание территорий север­ ных земель, которые посещали русские люди в XI веке. ...Послал Гюрята своего человека в Печеру дань собрать. И неизвестно, по какой причине даньщик этот пошел далее в «землю Югор­ скую». «Югра же это люди, говорящие на непо­ нятном языке, и соседят они с Самоядью в северных краях» [6, с. 369]. Интерес к тор­ говле велик в Югорской земле и за ее преде­ лами. За хороший нож или топор платят дорогой пушниной. А еще Югра поведала дань- щику о «дивном чуде». О горах высоких, что в море упираются, где «...стоит крик великий и говор, и кто-то сечет гору, желая высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят...» [6, там же]. И еще узнал новгородец о том, как труден путь туда через леса и снега, и о том, что за этими горами дорога идет «...и дальше на север» [6, там же ]. Рассказ этот, бесспорно, подтверждает факт