Циркунов, И. Б. Поморские кресты // Наука и бизнес на Мурмане. - 1997. – N 2 (май). - С. 27-41.

НАУКА И БИЗНЕС на МУРМАНЕ 28 можно предположить наличие ономатопеи' как связи между словами «крест» и «Христос», что является основой дальнейшего семантиче­ ского и герменевтического анализа. Поморские кресты, обследованные экспе­ дицией Арктик-клуба, несколько отличаются от крестов, тщательно описанных в отечествен­ ной искусствоведческой литературе. Кресты на кладбищах, одиночные кресты в деревнях и за околицей, у церквей и в излучинах рек составляют довольно обширный таксон, ко­ торый мы будем условно именовать ма­ териковым. Поморские кресты, речь о которых пойдет ниже, образуют прибрежно-островной таксон. Этот таксон изучен крайне слабо в связи с труднодоступностью мест располо­ жения крестов. Морской маршрут экспедиции значительно облегчил фиксацию крестов при- брежно-островного таксона, но не позволил выявить их в полном объеме. Поморские кресты, обнаруженные Арктик- клубом, мы рассматриваем не только как декор или малые архитектурные формы. Эти сооружения представляют для нас интерес как свидетельства самобытной культуры, со­ зданной поморами в пределах Беломорья. Прежде всего беломорские кресты — это традиционные естественные знаки, созданные руками человека. Традиционность создания и оформления крестов говорит о наличии начал цивилизации, локализованных в известном геополитическом районе и замкнутых в свое­ образной культурно-языковой среде. Сам факт создания малых архитектурных форм ука­ зывает на то, что строитель обладал оп­ ределенными знаниями и умениями, и это в свою очередь позволяет нам относиться к нему как к «практическому геометру». Тезис о тра­ диционности сооружения крестов позволяет проследить следующую взаимосвязь: «В бес­ счетных традициях протекает наше чело­ веческое существование. Весь совокупный культурный мир во всех формах пришел из традиций. Эти формы возникли не только каузально, ведь мы уже всегда знаем, что традиция есть как раз традиция, возникшая в нашем человеческом пространстве из че­ ловеческой активности, а значит, духовно...» [8, с. 212]. Таким образом, духовная активность поморов свидетельствует не только об их религиозности, но и о значительных научных познаниях. Поморы известны своими кора­ бельными и мореходными навыками, строи­ тельными и промысловыми умениями, а это указывает на то, что геометрия была фунда­ ментом их научных познаний. Реальным про­ дуктом религиозности и учености поморов являются естественные знаки — поморские кресты, которые мы будем рассматривать как памятники науки и техники (ПНТ). Характеризуя поморские кресты как ПНТ, мы будем при­ держиваться точки зрения П. В. Боярского, в недавнем прошлом начальника Морской аркти- 1О ном а то п е я — отражение в слове некоторых звуковых качеств обозначаемого. ческой комплексной экспедиции НИИ культуры: «Памятниками науки и техники (ПНТ) назы­ вается совокупность материальных объектов и памятных мест, составляющих условно­ непрерывный ряд, отражающий все стороны исторического развития науки, техники, технологии в системе биосферы, становление и развитие процессов перехода биосферы в ноотехносферу» [4, с. 48; 3, с.74]. При «технологическом» подходе к иден­ тификации ПНТ и памятников истории и куль­ туры поморские кресты прибрежно-островного таксона, являющиеся составной частью «...тех­ нологии освоения человеком новых жизненных пространств...», входят в классификационную группу памятников «познания и исследования региона» [4, с. 59—60]. Значительно реже по­ морские кресты, обнаруженные экспедицией Арктик-клуба, можно отнести к группам памятников «культовые места и места захоронений» и «памятные места» [тамже, с. 60]. АРХИТЕКТОНИКА ПОМОРСКИХ КРЕСТОВ Поморские кресты, обнаруженные в ходе экспедиции, по своей форме являются восьмиконечными. Восьмиконечный крест — наиболее распространенная форма в тра­ диционной северорусской иконографии XV— XVIII веков [25, с. 66-67 , 122-123, 128-129, 130-131, 150-151]. Изображение восьмиконечных крестов на иконах не означает, что крест такой формы был канонизирован. Наряду с восьмиконечными крестами встречаются и семиконечные [там же]. Интереснейшее сочетание восьми- и семиконечного креста можно увидеть, на­ пример, на иконе XII века «Покров с изо­ бражением Ефросинии Суздальской» [7, с. 106]. Здесь Ефросиния изображена с вось­ миконечным крестом со скошенным подно­ жием, который она держит в правой руке. На одежде Ефросинии вышит семиконечный крест с прямым подножием на постаменте (Голгофе). Такое сочетание свидетельствует о терпимости православной церкви к изображению раз­ личных по форме крестов, в том числе и четырехконечных. Правда, следует уточнить, что четырехконечный крест (латынский крыж) не был популярен на Русском Севере и напрочь отрицался раскольниками. Структура поморских восьмиконечных крес­ тов глубоко символична. Но этот символизм не носит характера догмата. Вот что писал по этому поводу протоиерей А. Иорданов: «...символика, соединяемая с формой креста, не есть догмат.......ад разрушен не подножием креста, равно как и рай отверт не дщицею Пилатовой, но силою Божиею и что символика эта есть дело церковных риторов» [16, с. 350]. Символика креста тесно связана с аква- культурной составляющей религиозной эсте­