Циркунов, И. Б. Мурманское книжное / Игорь Циркунов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2007. - 131, [1] с.: ил., портр.

И. Б. ЦИРКУНОВ. МУРМАНСКОЕ КНИЖНОЕ 94 проекты и есть книжные заказы, а это значит, что книги выходить будут. И совершенно неважно, что на хороших книгах, и даже на книгах краевед­ ческой направленности, не будет отпечатан фирменный знак Мурманскою книжного издательства — книжное солнце, которое то ли восходит, то ли идёт на закат. Это уж кому как нравится. То, что написано в этой книге, это не истина, а лишь попытка прибли­ жения к одной из правд, которые известны автору. Гёте писал, что гораздо легче найти ошибку, чем истину. Оставим лёгкое занятие нашему читателю и признаем, что истина в очередной раз ускользнула от автора. И в заклю­ чение приведём одну небольшую байку, которая хоть и не прольёт свет на историю МКИ, но, как нам кажется, придаст ореол, если не романтизма, то мученичества. В аду, как всегда, было тесно, смрадно и темно. Толпы грешников ожи­ дали своей участи. Даже здесь, за мгновенье до вечного наказания, они не могли вести себя тихо и достойно. Одно слово — грешники. В этой теперь рке безликой толпе были двое — самый злой и грозный разбойник и убийца и самый великий и известный писатель. Им было предписано вариться в котлах, которые стояли рядом... Котлы кипели рке не одно столетие и грешники мучились, глядя друг другу в глаза. Так в муках прошла ещё одна сотня лет, и вдруг писатель, очнувшись после забы­ тья, увидел, что разбойник и убийца исчез. Писатель, не выдержав, взмо­ лился: «Господи, будь милостив ко мне! Прекрати мои муки!». Господь отрицательно покачал головой. Писатель продолжал: «Господи, но как же так! Разбойник рке помилован тобой, а я всё егцё страдаю и мучаюсь! Неужели мои грехи страшнее грехов разбойника?». Господь с удивлением повёл бровью, и писателю привиделось, что все родственники, друзья и знакомые жертв этого разбойника и убийцы давно рке умерли, умерли люди, которые только слышали о преступлениях этого разбойника, умерли даже те внуки и внучки, которых путали бабушки именем этого убийцы. Умерли все, кто мог что-нибудь знать или слышать об этом преступнике. Вот поэтому-то и был помилован разбойник и убийца. А писатель продолжал страдать в кипящем котле, потому что его книги читали из поколения в поколение, переиздавали и продолжали изучать в школах, его имя помнили... Может быть, писателю стало бы немного легче, если бы он узнал, что в соседней комнате, за стеной, в клубах серы, на медленном огне мучился в кипящем котле всеми забытый и безвестный издатель, который первым выпустил в свет книги этого, ставшего великим, писателя.