Это наших семей биография : молодые об участии своих родных в войне : сборник студенческих работ / сост. В. Э. Черник. – Мурманск : МГПУ, 2004. – 130 с.

Надо сказать, что в первую очередь Алефтина Владимировна - математик, и в ней органично сочетаются просто страсть к математике и любовь к литературе. Такие люди встречаются редко... Трудно расспрашивать про войну. Как будто вступаешь в древний храм, где каждое неловкое движение может разрушить его, как будто вторгаешься в нечто сокровенное. Со­ чувствие кажется кощунственным - мы не пережили этого. Мы можем лишь вслушиваться в эту боль. Алефтина Владимировна говорит, что всё давно улеглось, но её глаза преда­ тельски блестят под стёклами очков. Она родилась 14 июня 1936 года в рабочем посёлке (там была лесопильная фабрика) Невская Дубровка под Ленинградом. Вскоре семья уехала в Мурманск. Родители, Александ­ ра Петровна и Владимир Александрович, были учителями, работали в школе. Каждое лето возвращались в Дубровку, и когда началась война, были там же, в доме родителей Александры Петровны. Оставив детей у бабушки с дедушкой, они срочно верну­ лись в Мурманск. Как вспоминает сейчас Алефтина Владимировна, тогда никто не думал, что война будет долгой. Ей было 5 лет, сестрёнка Ира была на два года младше. Бабушка, Александра Ива­ новна, решила увезти их в Ленинград, к родственникам. До зимы сорок первого они жили в районе Литейного проспекта, на улице Чайковского. Радио постоянно объявляло: «Гражда­ не, воздушная тревога!» Сначала бабушка водила детей в бомбоубежище, потом перестала, отговариваясь: «Какая разница? Как Бог распорядится...» Но какие-то воспоминания от бомбоубежища остались - там всегда было много народа, в основном старики. Молодёжь постоянно дежурила. Тогда окна заклеивали крест накрест, и во время бомбёжки приоткрывали - чтобы не вылетели стёкла. Огромные проблемы с водой и топливом. Для отопления разбирали дере­ вянные постройки, сжигали мебель. Однажды Александре Ивановне пришлось менять гале­ ту, выдававшуюся детям, на дрова. Было голодно, но порой удавалось варить суп из трёх круп. Пустая комната, лишь печка в углу, стол, самокат - как напоминание о далёком без­ заботном времени. Дед, Пётр Емельянович, оставался в Дубровке с тринадцатилетним сыном Анатолием. Но потом им, как и другим жителям, пришлось уйти в Колтуши: дом разобрали на нужды фронта, вещи закопали. В том районе находились финские деревни, они были пусты: фин­ нов выселяли ещё с Советско-Финской войны. Пустые дома занимали беженцы Зимой деду удалось вывезти детей из Ленинграда на санях, и они заняли такой же дом - большой, двухэтажный. В нём поселилось несколько семей. Посреди комнаты стоя­ ла печь, люди спали на нарах. Бегали мыши и забирались в валенки. Днём все куда-то ухо­ дили. Мальчишки бродили по брошенным домам, искали что-нибудь съестное. Есть хоте­ лось постоянно. Рядом с деревнями находилось подсобное хозяйство какого-то завода, на капустном поле из-под метрового снега выкапывали кочерыжки и нижние листья, солили -