Это наших семей биография : молодые об участии своих родных в войне : сборник студенческих работ / сост. В. Э. Черник. – Мурманск : МГПУ, 2004. – 130 с.
Надо сказать, что в первую очередь Алефтина Владимировна - математик, и в ней органично сочетаются просто страсть к математике и любовь к литературе. Такие люди встречаются редко... Трудно расспрашивать про войну. Как будто вступаешь в древний храм, где каждое неловкое движение может разрушить его, как будто вторгаешься в нечто сокровенное. Со чувствие кажется кощунственным - мы не пережили этого. Мы можем лишь вслушиваться в эту боль. Алефтина Владимировна говорит, что всё давно улеглось, но её глаза преда тельски блестят под стёклами очков. Она родилась 14 июня 1936 года в рабочем посёлке (там была лесопильная фабрика) Невская Дубровка под Ленинградом. Вскоре семья уехала в Мурманск. Родители, Александ ра Петровна и Владимир Александрович, были учителями, работали в школе. Каждое лето возвращались в Дубровку, и когда началась война, были там же, в доме родителей Александры Петровны. Оставив детей у бабушки с дедушкой, они срочно верну лись в Мурманск. Как вспоминает сейчас Алефтина Владимировна, тогда никто не думал, что война будет долгой. Ей было 5 лет, сестрёнка Ира была на два года младше. Бабушка, Александра Ива новна, решила увезти их в Ленинград, к родственникам. До зимы сорок первого они жили в районе Литейного проспекта, на улице Чайковского. Радио постоянно объявляло: «Гражда не, воздушная тревога!» Сначала бабушка водила детей в бомбоубежище, потом перестала, отговариваясь: «Какая разница? Как Бог распорядится...» Но какие-то воспоминания от бомбоубежища остались - там всегда было много народа, в основном старики. Молодёжь постоянно дежурила. Тогда окна заклеивали крест накрест, и во время бомбёжки приоткрывали - чтобы не вылетели стёкла. Огромные проблемы с водой и топливом. Для отопления разбирали дере вянные постройки, сжигали мебель. Однажды Александре Ивановне пришлось менять гале ту, выдававшуюся детям, на дрова. Было голодно, но порой удавалось варить суп из трёх круп. Пустая комната, лишь печка в углу, стол, самокат - как напоминание о далёком без заботном времени. Дед, Пётр Емельянович, оставался в Дубровке с тринадцатилетним сыном Анатолием. Но потом им, как и другим жителям, пришлось уйти в Колтуши: дом разобрали на нужды фронта, вещи закопали. В том районе находились финские деревни, они были пусты: фин нов выселяли ещё с Советско-Финской войны. Пустые дома занимали беженцы Зимой деду удалось вывезти детей из Ленинграда на санях, и они заняли такой же дом - большой, двухэтажный. В нём поселилось несколько семей. Посреди комнаты стоя ла печь, люди спали на нарах. Бегали мыши и забирались в валенки. Днём все куда-то ухо дили. Мальчишки бродили по брошенным домам, искали что-нибудь съестное. Есть хоте лось постоянно. Рядом с деревнями находилось подсобное хозяйство какого-то завода, на капустном поле из-под метрового снега выкапывали кочерыжки и нижние листья, солили -
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz