Это наших семей биография : молодые об участии своих родных в войне : сборник студенческих работ / сост. В. Э. Черник. – Мурманск : МГПУ, 2004. – 130 с.

тие проезжей части улицы, и рикошетом попадали в меня. Эта бомбежка длилась примерно полчаса, и самолеты улетели». Так началась война для семьи моего отца. Потом, посадив маленькую Нелли в коля­ ску, они пешком покинули горящий город и влились в поток тысячей беженцев... Они про­ вели годы войны в эвакуации в Воронежской, а затем в Пензенской области. Мой дед почти ничего не рассказал тогда об этом, кроме того, что они с бабушкой в то время работали на сахарном заводе. Однако можно представить, что им было так же трудно, как и всем... Более шестидесяти лет прошло со дня начала той войны—почти целая человеческая жизнь. Но память о ней живет даже в сознании тех, которые видели лишь мирное небо, с которого светит солнце, каплет дождь или падает снег, а не смертоносные снаряды. И па­ мять эта должна жить, как предостережение для всех нас — иначе кто может поручиться, что трагедия не повторится вновь? 81 Юлия Чечулинская Бог создал человечество, а оно в свою очередь породило страшные болезни, катаст­ рофы и, что самое ужасное, жестокие войны. Уже более пятидесяти лет про шло, как закон­ чилась Великая Отечественная война. Забываются даты и события, всё меньше ветеранов празднуют с нами священный для нашего народа День Победы, постепенно исчезает нена­ висть к бывшим врагам. Но, несмотря на это, тема войны остаётся актуальной до сих пор. Мать моего отца родилась в 1942 году и уже через год потеряла отца (он погиб от ог­ нестрельного ранения в голову во время одной из вылазок наших отрядов под Ленингра­ дом), а через год сразу двух старших братьев, пропавших без вести (одному было тогда 18, а другому 21). Как жили они до конца войны, бабушка не помнит - была совсем маленькая, только говорит, что всплывают в памяти иногда картины полуразрушенной деревеньки, с покосившимися домишками, сараями, превратившимися после бомбёжек в груды досок и деревянной пыли... Бабушка моей матери до сих пор помнит, что году в 1942, когда она жила с родите­ лями под Харьковом, к ним в двухэтажный дом под покровом ночи соседка привела еврей­ скую семью (мужа, жену и маленькую девочку). Их спрятали на чердаке, и моя прабабушка носила им еду. До сих пор она вспоминает: «... еврейка очень боялась, что когда нагрянут с обыском немцы, ребёнок заплачет и выдаст всю семью (...любимой игрушкой трёхлетнего ребёнка была звёздочка с фашистских погон...)». Когда я расспрашивала своего дедушку о родственниках, он вспомнил о своём двою­ родном дяде и его трагической судьбе...