Это наших семей биография : молодые об участии своих родных в войне : сборник студенческих работ / сост. В. Э. Черник. – Мурманск : МГПУ, 2004. – 130 с.

«Я знаю - никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны... В том, что они, кто старше, кто моложе, остались там... И не о том же речь, что я их мог, но не сумел сберечь... Речь не о том... Но все же... все же... все же...». Эти слова стихотворения А. Т. Твардовского не дают покоя и заставляют чаще биться сердце каждый раз, когда обращаешься к военному времени.. И не приходится уточнять, о какой войне идет речь. История вообще, как и история войн слагается из человеческих судеб. Каждая - своя. «Война сложна, темна и густа, как непроходимый лес, - писал Илья Эренбург. - Она не похожа на ее описа­ ния, она и проще, и сложнее. Не чувствуют, но не всегда понимают ее участники. Ее понимают, но не чувствуют позднейшие исследователи».1 Сознавая сложность, с которой неизбежно придется столк­ нуться, мы на кафедре педагогического проектирования и образовательных технологий решили, тем не менее, предложить своим студентам провести исследование «Война в истории моей семьи». Реакция была разная. Одни подходили и говорили, что им не у кого узнать что-либо о войне: в семье ничего не сохранилось, а бабушки и дедушки уже умерли. Другие говорили, что смогут выпол­ нить работу только после каникул, когда вернутся от своих родных, которых обещали в этот раз рас­ спросить о войне, потому что прежде не доводилось. Была и крайне негативная реакция на предложение написать исследовательскую работу. Сту­ дентка прямо спросила: «И зачем она Вам, Валерий Эдуардович? Вы прочитаете и забудете. Никто не расскажет Вам всего, что было, что по-настоящему чувствует - все это слишком близко, слишком лично. А общие фразы не интересны ни нам, ни Вам!». Тоже позиция... Мы стесняемся говорить о многом: о низком, о высоком, о светлом, о мерзком... Наверное, из стремления сберечь мою детскую психику, не всколыхнуть свои раны родители не любили вспо­ минать войну. Рассказывали скупо. Однако что-то неуклонно вело меня по военной тропе. Студен­ том взялся за изучение военных архивов, курсовые, дипломная, диссертация - о войне... Обраще­ ние к архивам, общение с близкими и далекими людьми расширяли собственные представления о войне. Открывалась история мужества и слабости, героического и обыденного, трогательного и омерзительного. Открывалась история страны, да и собственной семьи. Именно из архивных источ­ ников я узнал, например, что моя родная тетя Вера, работавшая в Муршвейпроме не только шила обмундирование для воинов, но и одной из первых стала донором. Это открытие было и радостным и горьким одновременно - ну почему об этом я должен случайно узнавать из архивного документа?! Пришлось дома «прижать» родных и узнать, как мама в сорок первом едва осталась жива, когда их, ребятишек из детского дома (ехали в эвакуацию), обстрелял фашистский самолет. Что-то больно чиркнуло по ноге, будто стеклом... А вот подружка так и не встала - другая пуля попала прямо в нее... Узнавал, как мама - совсем девочка - сваривала в Лиманде бомбы для фронта. Как папа с дедом партизанили, а когда освободили Белоруссию, ушел в армию, в которой прошла потом вся жизнь. Прочитал туг, что, оказывается, ранения, полученные на войне, влияют на генетический код и со­ храняются в генетической памяти. Как бы ни было, забыть о войне невозможно. Не получается. Еще говорят, что войны начинаются тогда, когда о них перестают помнить... 3 Публицистика периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет. М., I985. С. 230.