Это наших семей биография : молодые об участии своих родных в войне : сборник студенческих работ / сост. В. Э. Черник. – Мурманск : МГПУ, 2004. – 130 с.

купантов, дав понять остальным, чтобы этих женщину и девочку не трогали. Зачем он это сделал, наверное, и сама бабушка не знает. Достаточно долго Ильиным пришлось жить в землянке, потому что их дом, самый большой и крепкий в деревне, немцы забрали почти сразу же для каких-то своих нужд. Там они пережили и одну из зим. Когда бабушка рассказывает об этом, она улыбается смущенно и чуть грустно. Я узнаю эту ее улыбку, которая всегда появляется на ее лице, когда она вспоминает о чем-то страшном и тяжелом. Сразу придется перескочить в 1944 год, потому что заставить в точности вспомнить пожилого уже человека свое самое раннее детство практически невозможно. Ближе к весне 1944 года немцы, потесненные советскими войсками, в спешке отступали на запад, и напос­ ледок они сделали все, чтобы их надолго запомнили в Псковской области. Павлиха не яви­ лась счастливым исключением. Появились отряды карателей. Моего прадеда и еще многих мужчин из деревни (также там было несколько взрослых и двенадцать, кажется, детей) рас­ стреляли за «связь с партизанами» в большой воронке, которую местные прозвали потом Волчьей ямой. Так как ранней зимой выкапывать отдельные могилы не было ни сил, ни воз­ можностей, расстрелянных похоронили в одной общей. Помимо бабушкиной родни там ле­ жит еще восемнадцать человек, и в церковные праздники вся могила пестреет конфетами, крашеными яйцами, крупой и цветами. Немцы не пощадили и оставшихся в живых стариков, детей и женщин, пообещав устроить им «то же самое, что и в Красухе». Красуху, одну из де­ ревень неподалеку, они сожгли вместе с людьми. Сейчас на том месте стоит памятник - фи­ гура скобящей матери и обугленная русская печь - единственное, что осталось от деревни. Павлинцев согнали в сарай, заперли и подожгли, выставив снаружи солдат с оружием. Люди выламывали окна, двери, бросались прямо под огонь автоматов. Бабушка тоже была там. Выскочила через окно, что было духу понеслась прочь, нырнула в овраг. Как осталась жива, и сама до сих пор не может понять. Быть может, как раз тот самый солдат, что стре­ лял в ее отца, пожалел на этот раз испуганного до смерти ребенка, или же просто поленил­ ся лишить жизни еще одного человека. Немцы ушли дальше на Запад, оставив после себя столько боли, горя, что невозможно пересказать и тем более почувствовать это, сидя через шестьдесят лет за письменным сто­ лом. Бабушкин отец, даже будучи уже мертвым, помог своей семье: из спрятанных им зара­ нее бревен прабабка первая в деревне отстроила новый дом, в котором первое время жила остальная родня. Бабушкин брат, переживший войну, по издевке судьбы умрет через пять лет от туберкулеза. Для меня и моей сестры война - понятие гораздо более отдаленное и абстрактное, чем для наших родителей. Тогда, когда им было столько же, сколько сейчас нам, День По­ беды был настоящим народным праздником, а не просто еще одним нерабочим днем в году, и живы и крепки были те, кто мог им рассказать о тех четырех годах от первого лица. Еще мои родители знают почти все старые фильмы о войне, которые у меня никак не хватает 24