Черкасов В.Н. Маменькин сынок. Мы - земляки: альм. произведений северомор. литераторов. 2001, с. 111 - 125.

122 Мучения кончились на пятом. Бочку он не бросил, а оттолкнул от себя, - на большее сил не оставалось. И она горящей кометой покатилась вниз. Посчитав дело сделанным, Муэоедов начал сбивать пламя с робы и не заметил, как при ударе бочки о валун отскочила неплотно закрученная крышка. Освобожденный из неволи бензин обильным ручьем потек прямо на пламя... Оглушительный взрыв содрогнул Мегалин. Волна горящего бензина, оттолкнувшись от валуна, накрыла Мамсика, в считанные секунды превратив его в огненный столб. Александр закричал дико, страшно, и не столько от боли, сколько от ужасающего понимания своей беспомощности перед вырвавшимся на свободу пламенем. - Ма-ма! Ма-ма! - неслось над постом. Взрыв Женьку оглушил, но не лишил здравого рассудка. Пулей выскочив из горящей кандейки, он умудрился прихватить для защиты от огня брезентовый чехол. Увидев пылающего сослуживца, подскочил к нему, сбил с ног и, накрыв брезентом, плотно прижал к земле. Мамсик попытался сбросить с себя Жеку и, будь это в другое время, сделал бы он это с легкостью, но сегодня сила была на стороне тщедушного Колесникова. Он не отпустил Александра даже после того, как на нем самом загорелась одежда. И неизвестно, чем бы эта борьба закончилась для обоих, если бы прибежавшие к месту взры ва мегалиновцы не забросали горящих мотористов песком. Из «медицины» на посту была только аптечка, в которой мази от ожогов, естественно, не было, а мазать обожженное тело Музоедова зеленкой или йодом капитан Сергеев запретил. Жалкие в своей беспомощности мегалиновцы растерянным стадом толпились вокруг брезента, на котором в беспамят­ стве метался Александр, неустанно повторяя: «Мама, мамочка, мама...» Через полчаса из районного центра примчалась «неотложка», вызванная по рации капитаном