Буторин, А. Р. За краем земли и неба : [фантастический роман] / Андрей Буторин. – Москва : АСТ ; Донецк : Сталкер, 2007. – 333, [2] с. : ил. – (Заклятые миры).

- Я и так это знаю, - буркнул Беляк, опуская ствол лучера. Убивать отурка он, конечно же, не собирался. - Тем более, я ведь обещал тебе вернуться? Вот и вернулся. - Он снова повесил лучер за спину. - Но мы же договорились с тобой. Ты передумал возвращаться. - Отурк закачался. Ачаду стало смешно. - Ладно, не трясись, - сказал он и сел в «свое» черное кресло. - Не стану я тебя убивать! Пока. Давай поговорим, раз ты так этого хочешь. - Разве ты не хочешь? - Хватит пустой болтовни, - поморщился Беляк. - Давай по существу! Что ты об этом думаешь? - Он левой рукой ткнул себя в грудь, а правой указал на мертвое тело. Акмээгак, казалось, задумался. Зеленоватые полушария глаз ушли глубоко внутрь скользких малиновых складок, отчего стало похоже, что отурк щурится. Затем глаза его вылезли снова и даже как будто изумленно выпятились. - Это не ты! - шмякнул вдруг Нэсэ безгубым ртом. - Здрасьте, - сказал Ачаду. - А кто ж тогда? Отурк помолчал еще немного. Потом выдал: - Часть тебя. Маленькая. Тебя больше нет в глубине. Только вот это. - Он ткнул на Беляка коротенькой средней рукой. Ачаду вспомнил разговор с Хепсу в серой пустоте. Тогда у них тоже было измышление, что этот Ачаду - не совсем настоящий, что это лишь образ, созданный кем-то или чем-то, игрушка для заскучавших детей. А настоящий Ачаду-Семен-...кто- еще-там? продолжает жить своей «обычной» жизнью «везде и всегда». В принципе ему, этому Ачаду, было как-то все равно. Он-то существовал здесь и сейчас. Поэтому и ответил отурку соответственно: - Мне и этого хватает. - Но ты теперь, как долгоживущий. Только умрешь раньше. - Угрожаешь? - сощурился Беляк. - Нет. Говорю, что есть. Ты будешь жить столько, сколько жила бы твоя часть в этом теле, - он махнул ручонкой на труп, - если бы я не прекратил ее существование. - Ладно, Нэсэ, лирика все это! - В речах Ачаду все чаще стали проскакивать словечки и выражения Семена, которым он, разумеется, тоже продолжал себя ощущать. - Ты мне так и не сказал, почему это случилось. Твое мнение какое? - Тебя кто-то воссоздал. Частично. Не знаю кто. Не понимаю как. - Близко к нашим измышлениям, - вздохнул солдат. - К вашим?! Кто был с тобой? Где? Когда? Тебя не было одно мгновение! - Отурк разговорился не на шутку, похоже, снова всерьез возбудился. И, конечно же, закачался. Ачаду размышлял недолго. А потом взял да и рассказал все отурку. О битвах на «рыжей» планете, о туманной серости, исполняющей желания, о встрече в ней с учеником и девчонкой. А закончил рассказ таким измышлением: - Ты же сам говорил мне в прошлый раз, - он не удержался и кивнул на мертвое тело, - что в построении мира большую роль играет и время, свойства которого вообще мало известны. Чего ж тогда удивляться, что меня не было одно мгновение, а я успел увидеть так много? Но самое главное, что я понял, это вот что, миролюбивый мой друг... - Последние слова Беляк произнес жестко, с откровенной неприязнью. - Я сейчас - это отсеченные куски жизней того, большого я, живущего, как ты выражаешься, везде и всегда. Я сейчас - это то, что я не смог прожить из-за тебя и таких как ты, для которых жизнь человеческая - дешевле понюшки табаку! - Я не знаю таких понятий, - мокро шлепнул ртом отурк. - Я... - Заткнись, - грубо оборвал его Ачаду. - Ты не знаешь многих понятий, глазастая шишка! Не знаешь, что такое добро и зло, не знаешь, что такое терять друзей, каково матери ждать и не дождаться единственного сына... - Это все неважно, если... - попробовал снова встрять Нэсэ. - Неважно?! - вспыхнул Беляк, и рука его невольно потянулась к лучеру. Он уловил свое неосознанное желание прикончить этого урода и вдруг отчетливо понял,